paslen: Пустота и Бавильский

Пустота и Бавильский

Окно теперь открыто и в него льётся солнце - точно молоко или чай с молоком; всё ж таки, мы недооцениваем влияния биохимии - тело, помещённое в определенный природный контекст, чувствует и думает иначе.
Всё-таки, в нас слишком много разума, должно быть, идинити и завязано на работу сознания, хотя это хотя и важная, но, тем не менее, небольшая часть всего остального, являющегося тобой - спинной мозг тоже думает, ткани воспринимают информацию и реагируют на окружающую среду. Солнце припекает и вот ты уже мыслишь, точно поэт, собирающийся на прогулку. Пьёшь чай с мамиными блинами, заливаешь хлопья слегка простуженным в холодильнике молоком - и это соединяется вместе с открытым окном в единый иероглиф.
А ещё я не выспался, из-за чего внутри головы образуется нечто потягивающегося шоссе, совершенно пустого в это время суток; это уже не весна, но снова нечто иное, непонятная грань одного и того же.
Собственно, рабочая гипотеза состоит в тои, что никакой весны не существует (как и тэга "весна"), зима, в пару остановок, которыми являются праздники, причём не только религиозные (читай, завязанные на календарно-крестьянский календарь), но и светские, тоже, ведь, возникающие не на пустом месте, но если кто-то выемку выдолбил многочисленными усилиями.
Значит, от весны можно сбежать (спрятаться, укрыться), поди убеги от зимы или, тем более всепроникающего лета! А от весны можно автономизироваться, задав режим возгонки внутренних процессов, которые хотя и зависят от открытого окна точно так же, как вкус блюда зависит от технологии приготовления еды (на кухне же ничего не бывает случайным, для того и важно знать закономерности, приводящие в ожидаемому результату - готовить суп всё равно как текст написать), но ингредиенты-то все твои собственные - естественные и органичные, нутряные.
Ну, да, ливер, потроха, сукровица и прочие жидкости, томящиеся на медленном огне.

Весна вползает пустотой и награждает пустотой, точно триппером, оставляя внутреннее пространство незаполненным; и тогда в тебе поселяется какое-нибудь ожидание; всё равно какое, неважно какое, главное, что оно живёт внутри как на курорте, растёт и набухает.
Оттого-то так легко переносима эта непереносимость, возникающая из тотального отсутствия всего - ты же ждёшь, следовательно, прыгаешь с кочки, похожей на облысевшую стариковскую макушку с подвижной кожей, на кочку, перепрыгиваешь умозрительные лужи, степенно обходишь внутренние озёра.
Странно, конечно, с одной стороны, сидеть в своём кресле, задрав ноги в сторону открытого окна, а с другой, бежать во все стороны, распадаться на составляющие тело элементы, каждый из которых видит и слышит на особицу.
Иногда ты ждёшь, иногда встречаешься с людьми, которых на этой неделе выпало особенное, душевное количество (ждите фотоотчёта), из-за чего внутри железной дороги твоего совершеннолетия словно бы образовался тромб - поезд с аккуратно пригнанными друг к другу вагончиками: друзья, неожиданно сошедшиеся в апреле в Москве дышат друг другу в затылок, что позволяет не привязываться ни к кому, но следить за сменяемостью картинки.
Глаза слезятся, ты ждёшь "Утраченных иллюзий", впечатление от которых меняется в зависимости от погоды - сам спектакль ещё не отсмотрен, но мнение о нём изменилось чётное количество раз, окончательно спутав расклады интуиции. Практика - критерий истины, никуда от этого не деться. Жаль только, что ночи стали короче и прогорают мгновенно, как скоротечный рак, а ведь хочется жить, чтобы ничего не делать - просто сидеть и ждать того, что никогда не осуществится; надежда умирает последней и, даже если ты живёшь одним днём, всё равно ведь издревле заведённое расписание, так или иначе, вырабатывает в тебе это самое вещество - вот как кровяные тельца вырабатываются до тех пор, пока ты не превратился в кровяную колбасу, вот ты и ожидаешь.
Да, точно так же тюль у открытого окна, за которым солнце и отштукатуренное, слегка сыроватое, небо, колеблется и трепещет тюль. Вот я пишу и смотрю, как томно она меняет конфигурацию плавных складок; как на неё ложится тень от пролетевшей мимо птицы и понимаю, что день уже сложился, что наше суровое лето уже наступило, что пора готовиться к осени, колдуя, таким образом, над тем, чтобы прожить и пережить ещё один исторический период. Зачем-то.