|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2011-05-10 01:16:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Определение критики
Долго не мог сформулировать свою основную претензию к критику N, а сейчас, вдруг поймал суть.
N. скучно и просто дурно пишет, но многие плохо пишут, сегодня не до жиру, не до изящества. N., точно первокурсник, пересказывает рецензируемые тексты, но так ведь, скрывая концептуальную недостаточность и скудность мысли, многие поступают. N. устал и достиг своего уровня некомпетентности, так у нас практически весь истеблишмент исписался, а тексты выстреливаются ими по инерции, мало у кого разживёшься живыми словами.
N., сокрушаясь о диком падении литературных нравов, воспевающий подвиги бескорыстия и положительный общественный идеал, сам уже давным-давно является одним из самых закоренелых лоббистов и разблюдовщиков, продвигая собутыльников, слишком много положил на алтарь влиятельности, мнимой или подлинной.
Так что всё это, перечисленное, уже давно ставшее отличительными, родовыми чертами писаний о литературе (из-за чего худенькие, чахоточные мысли и смыслы собственно о процессе приходится выделять из их текстов с помощью семи вод, в которых с большим трудом отмывается извне привнесённое), поэтому не обращаешь внимание ни на предвзятость, ни на топорность (когда текст практически невозможно дочитать до конца), ни до пересказа, за которым не стоит ничего, кроме пересказа; не обращаешь внимание ни на профнипрегодность, часто идущую рука об руку с клановостью и мафиозностью, ни на бессистемность, но...
N. пишет не то, что думает. Это всегда заметно или же чувствуется. Дело даже не в том, что N. пишет как придуманный им самим персонаж, многомудрый и тверёзый, но в том, что этот персонаж тоже врёт как по написанному.
Так, оказывается, что люди читают критику (то есть, один из самых искусственных и многомысленных жанров литературного высказывания) в поисках правды.
Или, хотя бы, искренности, являющейся сколом пишущего, проекцией его реальных очертаний.
Фикшн и нон-фикшн легко бравируют переходом от реальности к вымыслу, здесь плавающая неочевидность точки зрения вполне в дискурсе, тогда как критик оказывается человеком, помогающим с помощью особенностей личного восприятия определиться с рецензируемым текстом - дать ему оценку (что, на мой вкус, плохо, дёшево) или представить собственное впечатление в виде наброса информации, когда читатель сам определяет нужно ему читать или не читать рецензируемое произведение, соглашаться ему с критиком или нет.
То есть, критик это, конечно, эксперт, но экспертиза его оказывается легитимной после экзамена на адекватность личных качеств.
Нюхач воспринимает и различает запахи, но, при этом, он вполне может быть бытовым гадом. Литературный критик же почти как священник, состоит из веры и своего отношения к ней, то есть, из веры в литературу и своего инструментария.Блин, неудачный пример.
Когда человек пишет не то, что думает, это означает или то, что ему нечего сказать, или то, что он разделяет какие-то общие установки (среды, клана, бизнес-стратегии), которым в жертву приносит свою внутреннюю правду. Или же он ничего не понимает в искусстве - ну, как профессор Серебряков всю жизнь пишет о прекрасном, ничегошеньки в нём не понимая.
Что же думает по поводу того или иного романа N., спрашивает ищущий правды и точности восприятия.
А фишка в том, что N. ничего не думает, он только демонстрирует мысль, как Смоктуновский какой-нибудь, который тоже ведь любил нести банальности, принарядившись философом, Симулирует её.
Я никогда не задумывался, почему я не люблю лукавить на письме, и только сегодня, думая о N., вывел причину через нашу разницу (при том что ну какой же я критик?! Так вот именно поэтому!!! и не критик).
Ты не лукавишь и не врёшь, поскольку иначе вся эта деятельность обессмысливается, она вообще перестаёт иметь никакого смысла.
А смысл, конечно, важен. Особенно, если ты избалован поисками смысла.
Конечно, все врут. Все. Но подмена из-за следования концепции или формату издания ещё можно как-то пережить. Но когда в человеке заканчиваются чувства и различения, которые он начинает сублимировать искусственным образом, пытаясь показать, что он, всё-таки, живой и жив, это становится мучительным. Непереносимым.
(кстати, девиз этого дневника и есть "пишу, что думаю).
Долго не мог сформулировать свою основную претензию к критику N, а сейчас, вдруг поймал суть.
N. скучно и просто дурно пишет, но многие плохо пишут, сегодня не до жиру, не до изящества. N., точно первокурсник, пересказывает рецензируемые тексты, но так ведь, скрывая концептуальную недостаточность и скудность мысли, многие поступают. N. устал и достиг своего уровня некомпетентности, так у нас практически весь истеблишмент исписался, а тексты выстреливаются ими по инерции, мало у кого разживёшься живыми словами.
N., сокрушаясь о диком падении литературных нравов, воспевающий подвиги бескорыстия и положительный общественный идеал, сам уже давным-давно является одним из самых закоренелых лоббистов и разблюдовщиков, продвигая собутыльников, слишком много положил на алтарь влиятельности, мнимой или подлинной.
Так что всё это, перечисленное, уже давно ставшее отличительными, родовыми чертами писаний о литературе (из-за чего худенькие, чахоточные мысли и смыслы собственно о процессе приходится выделять из их текстов с помощью семи вод, в которых с большим трудом отмывается извне привнесённое), поэтому не обращаешь внимание ни на предвзятость, ни на топорность (когда текст практически невозможно дочитать до конца), ни до пересказа, за которым не стоит ничего, кроме пересказа; не обращаешь внимание ни на профнипрегодность, часто идущую рука об руку с клановостью и мафиозностью, ни на бессистемность, но...
N. пишет не то, что думает. Это всегда заметно или же чувствуется. Дело даже не в том, что N. пишет как придуманный им самим персонаж, многомудрый и тверёзый, но в том, что этот персонаж тоже врёт как по написанному.
Так, оказывается, что люди читают критику (то есть, один из самых искусственных и многомысленных жанров литературного высказывания) в поисках правды.
Или, хотя бы, искренности, являющейся сколом пишущего, проекцией его реальных очертаний.
Фикшн и нон-фикшн легко бравируют переходом от реальности к вымыслу, здесь плавающая неочевидность точки зрения вполне в дискурсе, тогда как критик оказывается человеком, помогающим с помощью особенностей личного восприятия определиться с рецензируемым текстом - дать ему оценку (что, на мой вкус, плохо, дёшево) или представить собственное впечатление в виде наброса информации, когда читатель сам определяет нужно ему читать или не читать рецензируемое произведение, соглашаться ему с критиком или нет.
То есть, критик это, конечно, эксперт, но экспертиза его оказывается легитимной после экзамена на адекватность личных качеств.
Нюхач воспринимает и различает запахи, но, при этом, он вполне может быть бытовым гадом. Литературный критик же почти как священник, состоит из веры и своего отношения к ней, то есть, из веры в литературу и своего инструментария.
Когда человек пишет не то, что думает, это означает или то, что ему нечего сказать, или то, что он разделяет какие-то общие установки (среды, клана, бизнес-стратегии), которым в жертву приносит свою внутреннюю правду. Или же он ничего не понимает в искусстве - ну, как профессор Серебряков всю жизнь пишет о прекрасном, ничегошеньки в нём не понимая.
Что же думает по поводу того или иного романа N., спрашивает ищущий правды и точности восприятия.
А фишка в том, что N. ничего не думает, он только демонстрирует мысль, как Смоктуновский какой-нибудь, который тоже ведь любил нести банальности, принарядившись философом, Симулирует её.
Я никогда не задумывался, почему я не люблю лукавить на письме, и только сегодня, думая о N., вывел причину через нашу разницу (при том что ну какой же я критик?! Так вот именно поэтому!!! и не критик).
Ты не лукавишь и не врёшь, поскольку иначе вся эта деятельность обессмысливается, она вообще перестаёт иметь никакого смысла.
А смысл, конечно, важен. Особенно, если ты избалован поисками смысла.
Конечно, все врут. Все. Но подмена из-за следования концепции или формату издания ещё можно как-то пережить. Но когда в человеке заканчиваются чувства и различения, которые он начинает сублимировать искусственным образом, пытаясь показать, что он, всё-таки, живой и жив, это становится мучительным. Непереносимым.
(кстати, девиз этого дневника и есть "пишу, что думаю).
