Добавление комментария

"Конечная"

«Голуби» на Яндекс.Фотках

Один из первых моих отчаянных поступков в жизни был рвануть в компании таких же отчаянных сорванцов на край земли, совпадающий с краем Ойкумены.
Для нас, тогда живших в посёлке АМЗ, таким краем была следующая трамвайная остановка, манившая острой загадочностью – ведь мы всегда выходили за остановку до, слыша лишь – «Осторожно, двери закрываются, следующая остановка – «Конечная»…, но на самой «Конечной» из нас, по вполне понятным причинам, мало кто бывал.

Во-первых, она отделена от нас железнодорожными путями, во-вторых, сомнительного вида пустырями, заросшими бурьяном, крапивой и полынью, а так же покосившимися заборами на нашей стороне и цехами Автоматно-Механического Завода, работавшего на оборону, на противоположной (его проходная как раз и выходит на поворотный круг, где постоянно скапливаются пустые железные животные, опустившие дуги).
В-третьих, совершенно непонятно, что там делать. Но манит. А родители, разумеется, не отпустят.

И тогда, как-то стихийно, подобно птичьей стае, внезапно срывающейся с места мы именно что ломанулись на троллейбусную остановку, дергаясь от нетерпения, дождались первого попавшегося пятого номера (кондукторов тогда не существовало, а были брюхатые кассы, куда кидали пятаки, откручивая билетик сбоку) , залезли в его пустое брюхо всем кагалом и распределились по окнам и дверям, чтобы, вот уж точно, всё увидеть, ничего не пропустить.

«Синий троллейбус» на Яндекс.Фотках

Значит, кто там был?
Скорее всего, заводилой выступала моя кузина Любка, старше меня на полтора года (она тогда говорила, что на два, а я спорил, что на полтора. Теперь, на семейных праздниках, когда я хочу её подколоть, говорю, что Люба старше меня на два года, а Любовь Альбертовна, юрист, мать двоих детей, всегда скромно поправляет меня, что на полтора), заноза с блестящим лбом, похожим на вертолетную площадку, освещённую прожектором.

Затем, конопатый Мишка Заворухин, ныне спивающийся следователь, сын маминой, ныне покойной подруги тёти Веры, жившей от нас в два дома и старше меня на два месяца (нас вместе нянчили).

Затем наш с Мишкой ровесник и непосредственный сосед, выцветше рыжий Вадик Гильфанов, однажды перед моим носом нашедший три рубля, из-за чего, первый и, может быть, последний раз в жизни, я испытал острый приступ зависти (теперь Вадик пытается чуть ли не судиться с моими родителями и строит на соседнем участке дом, нарушая все правила «парковки»), а ещё, скорее всего, пани Моника, девочка из дома через один, чьего имени и фамилии я уже не вспомню.
Возможно, был кто-то ещё: у нас на посёлке была самая центровая и весёлая компания и все про нас, разумеется, знали.

Дело было столь запретным и источало столько миазмов опасности, что нам едва ли не буквально жгло пятки – и пока мы ехали одну остановку в троллейбусе, и когда, задыхаясь от сладкого ужаса, бежали, не останавливаясь, достаточно протяжённое пространство, обратно…
Это, конечно, было шоковое наслаждение, после которого я редко когда испытывал нечто подобное.
Ну, да, бешенной собаке пять вёрст не крюк.

«На поворотном кругу» на Яндекс.Фотках

Схожий, хотя и менее предельный восторг мы испытывали, когда Мишка сказал, что знает как вычислять шпионов - нужно лишь спрашивать у случайных прохожих который теперь час и если они ответят, что "без двадати двеннадцать" (как вариант - "без десяти два")
Поскольку мы жили недалеко от Уфимского тракта, к которому вела улица Железная, где мы и резвились, народа, шедшего к остановке было предостаточно.

И мы приставали с просьбой о времени к каждому второму и все они, через одного, оказывались добропорядочными советскими гражданами.
Нам долго не везло и игра начала нам надоедать и приедаться безрезультатностью, когда вдруг, с какого-то момента иностранный диверсант просто-таки косяком пошёл.

Через год, когда мне исполнится пять, мама запишет меня в детскую библиотеку, тогда расположенную на втором этаже кирпичной, грубого кирпичного помола, котельной (сейчас в неё фитнес-центр, которым владеет Ира Замятина, подруга ныне покойной тёти Веры Заварухиной).

Но я буду в неё ходить по железнодорожным путям, а не ездить на троллейбусе до «Конечной», так как по рельсам – намного ближе и по дороге можно последний раз перелистать заёмную, сладко пахнущую ванилью книжку, от многократного пользования сделавшуюся плюшевой на ощупь.
Чаще всего, в библиотеку мы будем ходить с Мишкой, который был тогда продвинутым малым и записался в читалку на два месяца раньше меня.
А, может быть, даже и на все три.

«Машинки, кубики» на Яндекс.Фотках

Дорогу от остановки до посёлка и саму библиотеку я покажу завтра или сегодня вечером, если будет время выложить фотографии.
Когда я, трусцой, бегал, согреваясь, между спящими троллейбусами, из будки депо вышел диспетчер в тужурке и, просто подарок судьбы, совсем уже в старозаветных советских традициях (смесь страха, осторожности и административной борзоты) уточнил у меня что это я тут делаю.

Фотографирую, говорю. А что, спрашивает. Троллейбусы, отвечаю, нравятся мне они - такие покорные, как стадо гиппопотамов, ведомых на убой.
Диспетчер ничего не понял, а я, сердобольно, поспешил его успокоить, мол, для себя, мужик, фоткаю, для себя.
Хотя он снова ничего не понял и переспросил, механически: "Для себя?"