|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2022-05-12 00:36:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
150. Окно в март. АМЗ, Чердачинск
Предыдущая запись висела у меня открытой в компьютере больше месяца - сил не хватало её закончить, закруглить, закрыть, смог лишь оборвать теперь - в первых числах апреля: за окном туман, второй день дождь со снегом, порождающие необычные эффекты под ногами плюс хруст французской булки и терпкое желание уехать в Москву....
...где впрочем всё то же самое, а подвисания и неопределённости (межеумной облачности) будет в разы больше, ибо нефиг, а Брони, мурлыкающей на мягких частях тела, да Василисы Пугливовны не будет вовсе.
Погода постоянно меняется и пока только в сторону ситуативного ухудшения, каждый раз выходя из дома, не знаю в какую климатическую зону закинет нас с домиком Элли - встречает то испарина, то изморозь, то взлёт, то посадка, а теперь еще и такой туман, что кажется: воздух заканчивается, съёживается на глазах, кислорода не хватает, вот картинка и разреживается, распадается на пиксели...
...хотя под ногой ручьи, капель, тонкая и почти декоративная плёнка на камнях, никакие брюссельские кружева (помните, как Анна Австрийская от негодования или же бессилия рвала их на своих рукавах?) не сравнятся с поверхностью сугробов, одновременно похожих на пигмент и старую кожу с пигментными и родимыми пятнами, солнечными зайчиками и ветвями тополя, похожими под снегом на куриные суставы.
Тополь дарит подснежным телам формулы соединения, ясень расшивает снега стрекозиными вертолётиками (поисковик яндекса так и формулирует - "дерево, у которого круглый год вертолёты"), уподобляя весенние сугробы королевской мантии из мультиков или же книжных иллюстраций: даже странно, что к марту не всё облетело, но продолжает стряхивать с себя прошлогодний цвет, так как нынешний год кажется каким-то растянутым и бесконечным...
...точно всегда был, есть и будет почти високосный 2022-ой.
Сейчас самое сырое и "унылое" (облезлое, максимально перекошенное, грязное, маркое) время кода, так что возможности для эстетизации - практически бесконечные.
Особенно на фоне отдалённого гула (что знали немцы о войне на Восточных фронтах, покуда бои не пришли на их территории, они просто жили каждый день тревожными вестями с востока), не новостного давно, но ментального, так как новости не нужны однажды запущенному механизму...
Особенно после Бучи, но обойдусь, постараюсь обойтись без политики (без дегуманизации и расчеловечивания), так как погодно наш нынешний март был необычным, выпадающей белой клавишей и наблюдать за ним не менее интересно, чем рассказывать.
Февраль заканчивался оттепелью, оборванной точно выстрелом, которая помялась на пороге, но так далеко и не прошла.
Не решилась или же не хватило сил.
Железный занавес вышел сплошным - вот как антипожарный в театре, кто плавал - тот знает эту систему, наглухо отделяющую зрительскую часть от требухи закулисья: с начала месяца почти сразу установился арктический антициклон без оттенков, вот совсем как наша информационнаязачистка повестка.
Прямой и неукоснительный, как тоталитарная секта, изысканный даже в своей прямоте полярный холод раскатался до самых до окраин и двадцатых чисел: ночью приходилось подключать второй котёл, иначе никак дом не обогреть.
Зима не просто вернулась, она пришла и встала.
Замерла, точно рельсы закончились, упёрлись в снег.
Она просто встала и начала производить зиму так, если впереди ничего нет и уже не будет, кроме зимы, разумеется.
На какие-то дни показалось, что мир, в котором мы живём, остановился и завис, а не падает лишь от того, что замёрз ещё до того, как упал.
Словно бы полюс холода блуждал по планете, пока не оказался там, где оказался: у нас.
Нас накрыло, а чтобы страх не был таким страшным, всё то, что вокруг начало засыпать белым-белым снегом.
Снег шёл каждый день с утра и до вечера, точно внутри антиутопии (детектива в отдельном помещении) или остановленного кадра.
Белая эта картинка обновлялась каждый день в смысле чистоты и отсутствия: там, где обычным мартом у ландшафта начинают проступать подробности и складки старости, в этом, регулярно подтираемом ластиком, погода начиналась как бы с нуля.
С обновления, спотыкаясь на пустоте.
Не надо грязи, говорили подмороженные города и подпоясовшаяся слобода, Победоносцеву бы понравилось.
Зато ночи стали блистающими и злыми как нержавеющая сталь: не такие длинные как зимой, тем не менее, ночи эти каждый раз уходили не побеждёнными. Не повреждёнными.
Сильнее аналогии с тем, что происходит в Украине невозможно придумать.
Можно было бы даже новости не смотреть, настолько природа-то постаралась нам нагляднее наглядного всё это, неописуемое и неназываемое, показать.
Но от новостей избавиться невозможно, так как, собственно говоря, они же эта самая война и есть, развивающаяся по логике теракта, которому нужны зрители и толкователи, нужен страх конкретных человекоединиц - чтобы солдатами и потерпевшими стали вообще все.
Нынешние информационные потоки - самодостаточная совершенно стихия, внутри которой однажды где-то в марте я почувствовал, что совершенно ей не нужен.
Ежедневно, с утра до вечера и с вечера до утра я только и делал, что перескакивал из одной ленты в другую, из видеоканала в телеграмм, из фейсбука в ютьюб и обратно, пока не поймал саму эту интенцию инерции, когда неважно что говорят и как объясняют существующее положение, которое совсем не объясняется с колес (невозможно), но постоянно разбухает через комментирование и комментарии.
Бесконечный, интровертный тупик.
Когда даже то, что похоже на правду всё равно не доходит до головы, застревая где-то посредине.
И вот что, как я тогда понял, происходит: вот как войска идут от одного населённого пункта к другому, так и мы вынуждены плестись через все эти беседы Гордеевой, передачи Пивоварова, стримы Плющева, удивления Дудя, слепой прищур Пастухова, скороговорку Шульман, спотыкания Рогова, барокко Павловского и рококо СтасаСадальского Белковского.
Список, впрочем, у каждого свой, однако, гораздо важнее, что он есть, этот списочный состав как бы своих, вытертый до полного неразличения сказанного.
Потому что они не свои, они кулаки (зажиточные спекулянты) на пиаре и на информации - особенно наглядно это видно по идеально монетизированной "Редакции", для которой ничего личного, только бизнес заменяет отче наш и мирного неба над головой.
Кто это верно сказал: не думайте об Урганте, он и без вас не пропадёт?
Специальная операция начинается с нежелания думать о себе, собственной жизни, с неумения разгребать личное, в том числе и на балконе, захломляемом жизнью, отложенной на потом, десятилетиями...
Плюс постоянная Чулпан Хаматова сразу на всех информационных фронтах: у этой гибридной войны лицо Чулпан Хаматовой, демоны которой (тут давно уже даже не про пиар история) вполне сопоставимы с тараканамибессмертного бессменного генералиссимуса.
Это уже давно не тщеславие, не цинизм, не карьера, поэтому тут неправильно говорить о пиаре или рекламе, какой-то там хайпе, выделяемом теплокровными, полуживыми людьми, но у обесцвеченных персон это такой способ питания и жизнеобеспечения, переводящий энергию чужого внимания в подножный корм.
Потому что гибридным технологиям - гибридные существа, превращающие театр военных действий в театр одинокой актёрки.
И как только я сам до этого дошёл (конечно, лучше поздно чем никогда), я переключился на лекции психологов, объясняющих как сохранить наши отношения, что ни в коем случае нельзя говорить женщине, а что следует делать, чтобы завоевать ее уже на самом первом свидании и приручить к себе так, чтобы тебя никогда не бросили...
Тоже ведь большой и непрерываемый (бесконечный, практически) нарратив, но без следа какого бы то ни было вреда психическому состоянию. А есть ведь еще видеостада рецептышей и стендаперов довоенного вида!
...засыпается под них идеально, слух занят, мозг загружен, но только уже не лязгом танковых гусениц, зато еще один день после Бучи прошел, потом еще один пройдет, и еще, и еще, и выйдет неделя, а потом и девять дней, и десять, и месяц, и второй, и третий ебж...
...а там и голод, ну, то есть, заботы совершенно иного уже порядка.
Будет о чем подумать вне внешних новостей.
Теперь, вот как раз из-за этого всего, март и будет вспоминаться одной, бесконечно долгой, полярной ночью на всех, заполошной да фоновой, прохладной, промозглой, пронизывающей до судороги и немоты, идеальная функция которой - служить фоном театральной афише по пьесе, которая всё ещё не дописана и даже жанр её нуждается в постоянном уточнении, раскачиваясь между трагифарсом и драмой абсурда.
Предыдущая запись висела у меня открытой в компьютере больше месяца - сил не хватало её закончить, закруглить, закрыть, смог лишь оборвать теперь - в первых числах апреля: за окном туман, второй день дождь со снегом, порождающие необычные эффекты под ногами плюс хруст французской булки и терпкое желание уехать в Москву....
...где впрочем всё то же самое, а подвисания и неопределённости (межеумной облачности) будет в разы больше, ибо нефиг, а Брони, мурлыкающей на мягких частях тела, да Василисы Пугливовны не будет вовсе.
Погода постоянно меняется и пока только в сторону ситуативного ухудшения, каждый раз выходя из дома, не знаю в какую климатическую зону закинет нас с домиком Элли - встречает то испарина, то изморозь, то взлёт, то посадка, а теперь еще и такой туман, что кажется: воздух заканчивается, съёживается на глазах, кислорода не хватает, вот картинка и разреживается, распадается на пиксели...
...хотя под ногой ручьи, капель, тонкая и почти декоративная плёнка на камнях, никакие брюссельские кружева (помните, как Анна Австрийская от негодования или же бессилия рвала их на своих рукавах?) не сравнятся с поверхностью сугробов, одновременно похожих на пигмент и старую кожу с пигментными и родимыми пятнами, солнечными зайчиками и ветвями тополя, похожими под снегом на куриные суставы.
Тополь дарит подснежным телам формулы соединения, ясень расшивает снега стрекозиными вертолётиками (поисковик яндекса так и формулирует - "дерево, у которого круглый год вертолёты"), уподобляя весенние сугробы королевской мантии из мультиков или же книжных иллюстраций: даже странно, что к марту не всё облетело, но продолжает стряхивать с себя прошлогодний цвет, так как нынешний год кажется каким-то растянутым и бесконечным...
...точно всегда был, есть и будет почти високосный 2022-ой.
Сейчас самое сырое и "унылое" (облезлое, максимально перекошенное, грязное, маркое) время кода, так что возможности для эстетизации - практически бесконечные.
Особенно на фоне отдалённого гула (что знали немцы о войне на Восточных фронтах, покуда бои не пришли на их территории, они просто жили каждый день тревожными вестями с востока), не новостного давно, но ментального, так как новости не нужны однажды запущенному механизму...
Особенно после Бучи, но обойдусь, постараюсь обойтись без политики (без дегуманизации и расчеловечивания), так как погодно наш нынешний март был необычным, выпадающей белой клавишей и наблюдать за ним не менее интересно, чем рассказывать.
Февраль заканчивался оттепелью, оборванной точно выстрелом, которая помялась на пороге, но так далеко и не прошла.
Не решилась или же не хватило сил.
Железный занавес вышел сплошным - вот как антипожарный в театре, кто плавал - тот знает эту систему, наглухо отделяющую зрительскую часть от требухи закулисья: с начала месяца почти сразу установился арктический антициклон без оттенков, вот совсем как наша информационная
Прямой и неукоснительный, как тоталитарная секта, изысканный даже в своей прямоте полярный холод раскатался до самых до окраин и двадцатых чисел: ночью приходилось подключать второй котёл, иначе никак дом не обогреть.
Зима не просто вернулась, она пришла и встала.
Замерла, точно рельсы закончились, упёрлись в снег.
Она просто встала и начала производить зиму так, если впереди ничего нет и уже не будет, кроме зимы, разумеется.
На какие-то дни показалось, что мир, в котором мы живём, остановился и завис, а не падает лишь от того, что замёрз ещё до того, как упал.
Словно бы полюс холода блуждал по планете, пока не оказался там, где оказался: у нас.
Нас накрыло, а чтобы страх не был таким страшным, всё то, что вокруг начало засыпать белым-белым снегом.
Снег шёл каждый день с утра и до вечера, точно внутри антиутопии (детектива в отдельном помещении) или остановленного кадра.
Белая эта картинка обновлялась каждый день в смысле чистоты и отсутствия: там, где обычным мартом у ландшафта начинают проступать подробности и складки старости, в этом, регулярно подтираемом ластиком, погода начиналась как бы с нуля.
С обновления, спотыкаясь на пустоте.
Не надо грязи, говорили подмороженные города и подпоясовшаяся слобода, Победоносцеву бы понравилось.
Зато ночи стали блистающими и злыми как нержавеющая сталь: не такие длинные как зимой, тем не менее, ночи эти каждый раз уходили не побеждёнными. Не повреждёнными.
Сильнее аналогии с тем, что происходит в Украине невозможно придумать.
Можно было бы даже новости не смотреть, настолько природа-то постаралась нам нагляднее наглядного всё это, неописуемое и неназываемое, показать.
Но от новостей избавиться невозможно, так как, собственно говоря, они же эта самая война и есть, развивающаяся по логике теракта, которому нужны зрители и толкователи, нужен страх конкретных человекоединиц - чтобы солдатами и потерпевшими стали вообще все.
Нынешние информационные потоки - самодостаточная совершенно стихия, внутри которой однажды где-то в марте я почувствовал, что совершенно ей не нужен.
Ежедневно, с утра до вечера и с вечера до утра я только и делал, что перескакивал из одной ленты в другую, из видеоканала в телеграмм, из фейсбука в ютьюб и обратно, пока не поймал саму эту интенцию инерции, когда неважно что говорят и как объясняют существующее положение, которое совсем не объясняется с колес (невозможно), но постоянно разбухает через комментирование и комментарии.
Бесконечный, интровертный тупик.
Когда даже то, что похоже на правду всё равно не доходит до головы, застревая где-то посредине.
И вот что, как я тогда понял, происходит: вот как войска идут от одного населённого пункта к другому, так и мы вынуждены плестись через все эти беседы Гордеевой, передачи Пивоварова, стримы Плющева, удивления Дудя, слепой прищур Пастухова, скороговорку Шульман, спотыкания Рогова, барокко Павловского и рококо Стаса
Список, впрочем, у каждого свой, однако, гораздо важнее, что он есть, этот списочный состав как бы своих, вытертый до полного неразличения сказанного.
Потому что они не свои, они кулаки (зажиточные спекулянты) на пиаре и на информации - особенно наглядно это видно по идеально монетизированной "Редакции", для которой ничего личного, только бизнес заменяет отче наш и мирного неба над головой.
Кто это верно сказал: не думайте об Урганте, он и без вас не пропадёт?
Специальная операция начинается с нежелания думать о себе, собственной жизни, с неумения разгребать личное, в том числе и на балконе, захломляемом жизнью, отложенной на потом, десятилетиями...
Плюс постоянная Чулпан Хаматова сразу на всех информационных фронтах: у этой гибридной войны лицо Чулпан Хаматовой, демоны которой (тут давно уже даже не про пиар история) вполне сопоставимы с тараканами
Это уже давно не тщеславие, не цинизм, не карьера, поэтому тут неправильно говорить о пиаре или рекламе, какой-то там хайпе, выделяемом теплокровными, полуживыми людьми, но у обесцвеченных персон это такой способ питания и жизнеобеспечения, переводящий энергию чужого внимания в подножный корм.
Потому что гибридным технологиям - гибридные существа, превращающие театр военных действий в театр одинокой актёрки.
И как только я сам до этого дошёл (конечно, лучше поздно чем никогда), я переключился на лекции психологов, объясняющих как сохранить наши отношения, что ни в коем случае нельзя говорить женщине, а что следует делать, чтобы завоевать ее уже на самом первом свидании и приручить к себе так, чтобы тебя никогда не бросили...
Тоже ведь большой и непрерываемый (бесконечный, практически) нарратив, но без следа какого бы то ни было вреда психическому состоянию. А есть ведь еще видеостада рецептышей и стендаперов довоенного вида!
...засыпается под них идеально, слух занят, мозг загружен, но только уже не лязгом танковых гусениц, зато еще один день после Бучи прошел, потом еще один пройдет, и еще, и еще, и выйдет неделя, а потом и девять дней, и десять, и месяц, и второй, и третий ебж...
...а там и голод, ну, то есть, заботы совершенно иного уже порядка.
Будет о чем подумать вне внешних новостей.
Теперь, вот как раз из-за этого всего, март и будет вспоминаться одной, бесконечно долгой, полярной ночью на всех, заполошной да фоновой, прохладной, промозглой, пронизывающей до судороги и немоты, идеальная функция которой - служить фоном театральной афише по пьесе, которая всё ещё не дописана и даже жанр её нуждается в постоянном уточнении, раскачиваясь между трагифарсом и драмой абсурда.
Добавить комментарий:
