| [ |
mood |
| |
В борьбе с вечным холодом |
] |
| [ |
music |
| |
Cloude Monet "The Promenande at Argenteuil", 1872, Wildenstein # 222, Private collection |
] |
Слушаю в исполнении Рихтера, хотя Инна говорит, что Рихтер годится только для Баха. Но по мне и Рихтер, сопящий в паузах, сойдёт.
Чем хороши эти ровные звуковые ряды - переливающиеся точно лунная дорожка на море - они движутся ровно со скоростью мысли. Начинает казаться, что музыка думает. Или я - думаю музыкой.
Точно также я пишу - когда пишу, то думаю пальцами, кончиками пальцев, которыми стучу по клавиатуре, что твой Рихтер. С той же, приблизительно, скоростью. Я выношу свои мысли за пределы своего тела, одеваю их в буквы, в чёрно-белую плоть (впрочем, пока в компьютере, невесомую), выстраиваю какие-то переливчатые цепочки - только для того, чтобы забраться по ним в какое-то новое знание.
Так и музыка - звучащая одновременно в динамике и в голове - там и здесь, вовне и во мне, соединённая двумя берегами мостиком незримой, но отчётливо ощущаемой мной интенцией.
Рихтер играет ясно, чисто, следишь за его мыслью, острой как феномернологическая редукция. Как если это какой-нибудь Гуссерль мыслит. Слушаешь Рихтера и, отчего-то жалеешь его, б-г мой, какие же у тебя, друг мой, грусныя мысли...
|