Новый Вавилон -- Day [entries|friends|calendar] Paslen/Proust [ website | My Website ] [ userinfo | livejournal userinfo ] [ calendar | livejournal calendar ]

Лидер ливанских шиитов [15 Jul 2006|04:20am] Б-г шельму метит. Насралла - он и есть насралла 8 comments|post comment

[15 Jul 2006|09:24pm] 70. – Дело же не в каше и не в Макдоналдсе, – продолжает пытаться урезонить спорщиков Курапатов. – Обратите внимание, господа, что споря о материях возвышенных (коими, безусловно являются разговоры о путях самоопределения нашего государства), вы всё время говорите о еде… – Как будто бы пути самоопределения России должны определиться именно здесь и сейчас, – хмыкает нечесаная блондинка не первой свежести с очками на переносице. – Да, мы сыты, но чего нам это стоит, – продолжает кипятиться Митя, – потеряны национальный колорит и отечественные приоритеты, нация вымирает, а акулам капитализма только того и нужно. Ну, вымрем мы все, и что останется? Пустые Макдоналдсы по всей стране… Нет, господа-товарищи, нам нужен особый путь. Православие и державность, соборность – вот на чём всегда испокон веку стояла и стоять будет земля русская. – Кто ж вам мешает молиться и ходить в Макдоналдс? – Взвизгивает его визави. – Никто не мешает, однако же скверну это нужно бы поистреблять, ибо нет в ней никакой духовности, слышите, нет, – с отчаянным видом буратина хватает стебель сельдерея, которым украшено блюдо с мясной нарезкой и эффектно перегрызает его. – Сплошная инвентаризация… то бишь, стандартизация жизни, превратили страну, понимаешь, в один сплошной супермаркет. – И что же плохого в том, что людям стало возможным выбирать из того, что есть? – Удивился доктор Курапатов, известный в обществе представитель «партии здравого смысла». – Да потому что изобилие это мнимое и сводится к нескольким позициям, Ирина Мацуоновна, навязываемым нам рекламой и всем этим потребительским обществом, которое строит, не побоимся этого определения, кровавая гебня. – Объяснил всем Митя, для которого в этом мире не осталось нерешенных вопросов. – Господи, ну гебня-то тут причем? – Снова пискнула тщедушная Ирина Мацуоновна. – А при том, что пока мы тут с вами жируем… – Митя обвёл всех присутствующих торжествующе-презрительным взглядом. – …Тысячи детей Южной Африки умирают от недоедания, – выкрикнул кто-то и массовка загоготала. – Смеётесь, – Митя поправил очки, – а между тем, вспомните ещё мои слова, что предупреждал вас Митя Капарисов, вставлял палки в колёса кровавому режиму, а вы его засмеяли. Смейтесь-смейтесь, над кем смеётесь? – Митя не унимался, словно бы пил одну рюмку за другой. – Над собой смеётесь… post comment

[15 Jul 2006|09:26pm] 71. – Хорошо, Митя Кипарисов, – Ирина Мицуоновна попыталась стать рассудительной, – отчего же вы не уходите в глухую оппозицию, но тусуетесь и продолжаете тусоваться на банкетах, между прочим, оплаченных этим самым кровавым режимом, который вы на словах люто ненавидите (а на самом деле, любите всей своей лакейской душонкой, просто вас не позвали к спецраспределителю, просто вы на нашли лазейку к кормушке, вот и истерикуете), выпиваете и закусываете... вместо того, чтобы… – Чтобы что? – Передразнила Ирину Мицуоновну патлатая блондинка, явно завидую ухоженности спорщицы и широко открыла рот. Лучше бы она этого не делала. Ибо Ирина Мицуоновна метнула в её рот такой бескомпромиссно нацеленный взгляд, что без слов стал понятен пафос непроизнесённого. Мол, а вам бы, милочка, к стоматологу сходить не помешало бы-с. – Vous dites toujours des betises («вы всегда говорите глупости», фр.), – захихикала дама с глубоким декольте, в котором болтался огромный православный крест, инкрустированный фальшивыми изумрудами и стразами, образовывавшими заветный вензель «D&G». – Je ne suis jamais plus serieux, madam, que quand je dis des betises («Я всего серьезнее, сударыня, когда говорю глупости», фр.), – через плечо возразил Курапатов большому декольте, явно от лица кого-то из спорщиков, за кого именно понять было невозможно, так как позиция самого толстяка не проявлялась никак, ограничиваясь рамками провозглашённого им самим «здравого смысла». – А вот то, – Ирина Мицуоновна, поднаторевшая в дискуссиях о немодном ныне либерализме, – каков ваш идеал, Митя? Легко всё отрицать и поливать грязью. Поливать грязью, при этом ничего не делая, но лишь сотрясать воздух в бесплотных дискуссиях за рюмкой хорошего французского коньяку… – Я пью водку, – не замедлил отвести обвинения и на всякий случай обидеться Кипарисов. – Русскую водку. Only. – У вас хороший вкус, Митя – примирительно начал Курапатов. Но тот его быстро перебил. – Каков мой план? Да очень простой… 51 comments|post comment

[15 Jul 2006|09:27pm] 72. – Il a y des dames ici («Здесь дамы», фр.) – шутейно пытается предупредить Митю дама с православным бюстом. Но её немедленно перебивает безапелляционный господин С-в, коротко стриженный колобок со знакомой всем физиономией (хитрые маленькие глазки, плавающие на его раздобревшей физиономии отца четырех детей как жиринки в мясном бульоне) – ежевечерне он проповедует с экранов высшие ценности. Видимо, это и позволяет господину С-ву (его узнаёт даже Гагарин, который про телевизор и думать забыл – чем больше у человека денег, тем реже он припадает к экрану) судить обо всём с видом знатока. Что, отмечает про себя Олег, выглядит исключением, ведь обычно телевизионные не лезут в дебаты и отмалчиваются по сторонам – вот как, например, г-н С-дзе, стоящий с бокалом красного у концертного рояля или луноокая Татьяна Ильинична, чей еженедельный телевизионный сарказм вошёл у всех в поговорку. Но одно дело – стихия студии, где всегда есть помощник режиссёра, телесуфлер и, в худшем случае, монтаж, и совсем иной коленкор – когда следует высказываться экспромтом. Пока все шумят и разглогольствуют, Татьяна Ильинична поедает сёмгу, метая по сторонам яростные взгляды. Или она хочет, чтобы её заметили и оказали респект, или, напротив, она злится на внезапно развившуюся булимию, заставляющую пожирать всё, что находится на подносах. – О каком православии вы говорите – господин С-в возносит руки к хрустальной люстре – религия необходима для того, как, не помню кто сказал, наша служанка по воскресениям ходила на утреннюю молитву… Что такое православие как не торговля воздухом? Я бы даже сказал воздушком… Посредники, торгующие чем? Вы только задумайтесь – верой… – Что такое вера? – Спрашивает г-н С-в и сам же себе отвечает. – Ворованный воздух! Посредники, дорвавшиеся до самого святого… До внутренних процессов, руководимых человеком… Вот недавно московский градоначальник изловил одного шельмеца, обещавшего за небольшую мзду воскресить из мёртвых несколько сотен замученных кавказских мальчиков. Шельмеца, разумеется, посадили за дело, однако же, спрошу я вас, чем сей прохвост отличается от нашего духовенства, обещающего второе пришествие, вечную жизнь души и рай на земле после второго пришествия? Когда восстанут все мёртвые и начнётся новая жизнь. Почему одним можно иметь монополию на воскрешение, а другим нет? Да после такого обмана креста на вас нет! – Неожиданным сиплым басом обращается к невидимым священникам круглоголовый г-н С-в. post comment

[15 Jul 2006|09:27pm] 73. Оригинальностью речей, самодовольный С-в производит революцию в самых заядлых спорщиках. Митя Кипарисов воодушевленно срывает очки и начинает протирать их салфеткой. Его глаза округляется и он выдыхает, решив перещеголять популярную телефигуру. – Совершенно с вами согласен, господин хороший, более того скажу, между понятием «религия» и понятием «фашизм» я уже давно ставлю знак равенства, «религия» это и есть современная версия фашизма, в гламурной его ипостаси, ибо… Ибо… – И тут выхлоп буратины заканчивается, он хватает ртом воздух, словно бы не в силах переварить поступающий в него кислород и этой паузой незамедлительно пользуется Ирина Мицуоновна. Ей не нравится, что г-н С-в перехватил у неё инициативу и обратил внимание присутствующих на себя. Говорить о православии она не может, поэтому не находит ничего лучше, как ещё более язвительно и иронично повторить свой вопрос. – Так каков же ваш идеал, нигилистушка вы наш, ненаглядный? Мите явно не до того – он полностью находится под впечатлением своего последнего умозаключения и не в силах вернуться к началу разговора. – J’ adore les questions politiques! («Я обожаю политические вопросы», фр.) – от всего сердца воскликнула глубоко декольтированная православная особа, а нечесаная блондинка (нечесаная, разумеется, по последней моде) кивнула ей молча и с пониманием. Странное дело: все эти наши споры строятся таким образом, что каждая последующая реплика словно бы отменяет, затемняет все предыдущие. Словно бы спорщики забывают о чём недавно говорили, предыдущие аргументы напрочь стираются из памяти, главное – не останавливаться на достигнутом и продолжать громоздить, одна на другую всё новые и новые нелепости. post comment

[15 Jul 2006|09:30pm] 74. – А вот вы, милейший, кажется, начинали говорить об идентичности да национальном своеобразии, – вплетает лепту изящнейший Курпатов, обращаясь, по всей видимости к Кипарисову – да только вот ведь вам парадокс какой. Недавно, смею доложить, в Париже происходила ярмарка, на которую позвали одних русских писателей (здесь он сделал указующий жест на Татьяну Ильиничну, которая, уловив движение в свою сторону, мгновенно перестала жевать и спрятала испепеляющие взгляды куда-то под веки) и не позвали других – тех самых, что называют себя истинно народными, православными, почвенниками, чуть ли не теми самыми писателями-деревенщиками, чьими физиологическими очерками зачитывалась все просвещённые россияне дореформенных времен… ну так вот, эти самые, с позволения сказать, деревенщики обанкротили парочку нефтяных магнатов, но доехали собственной делегацией до Парижа, где их, разумеется, не звали. Так вот я вас спрашиваю – на кой счёт этим радетелям за дело народное та самая французская книжная ярмарка, на которой по всем правилам царствовать должны сугубые западники и либералы? И он снова указал в сторону луноокой Татьяны Ильиничны, которая к тому времени уже покончила с семгой, хлопнула рюмку коньяку и подбиралась к фаршированной щуке, украшенной маринованными виноградинами. – Ехали бы себе хоть в Тамбовскую губернию, хоть в Кемеровскую волость и там бы просвещали народонаселение, сеяли, так сказать, как говорится, вечное и светлое, но нет, им же, портяночникам нашим, Парижи да Лондоны подавай. Лавры Герцена им жить мешают! И хоть бы мы действительно презирали этот самый запад, – ловко заключил Курапатов и дернул головой так, что его немного растрепавшаяся чёлка аккуратно встала на место – но хотим-то мы жить как на западе и вы, Митя, да-да, хотите, и не перебивайте меня… Хотя Кипарисов молчал, думая о рюмке холодной водки, набирался новых полемических сил и совершенно не думал никого перебивать. 75. – Кроме того, – назидательно продолжил изящнейший доктор Курапатов, – вы не только хотите жить так, «как там», но и вы, Митя, всецело зависимы от того самого запада, который вы так ожесточенно поносите. Ругать-то мы его ругаем, а только его мнением и дорожим, то есть, в сущности, мнением парижских лоботрясов. И к ним апеллируем, если в отечестве нашем какая-то напасть случается, проворуется кто и посадят кого… Потому что даже сама верховная власть наша, совершенно бестолково называемая ваши «кровавой гебней» (на самом деле, вы гэбни, вьюноша, не видели и в 37м году живать не жили, посмотрел бы я на вас тогда) признает только авторитет запада, французского или американского, неважно какого, так как внутри отечества нашего нет, не осталось более никаких авторитетов, вот что противно? – И сильно противно? – Вступила в спор Татьяна Ильинична, насытившаяся фаршированной щукой и приговорившая ещё одну рюмку коньяку. О чём здесь спорили она не слышала, поглощая еду, однако, «кусок упал» и ей захотелось спеть. Но петь было нельзя: высшее общество, всё-таки. И тогда она тоже решила поспорить. – Так вот, милейшая Татьяна Ильинична, говорю я о том, – снова завёл меланхолическую шарманку изящнейший доктор Курапатов, – что вопрос о значении и будущности России целиком и полностью зависит от западных влияний. – Запад – это говно! – Бросила Татьяна Ильинична и лицо её сделалось непроходимо хмурым. – Помню я, когда преподавала в американских университетах… Она махнула рукой и картинно пошла к белому роялю, у которого уже давно окопался её менее говорливый коллега С-дзе. Все посмотрели ей вслед. 43 comments|post comment

navigation [ viewing | July 15th, 2006 ] [ go | previous day|next day ]