| Гнездовье |
[20 Dec 2011|07:01pm] |
«Ротонда станции Сокол» на Яндекс.Фотках
Мои низкохудожественные опыты оправдывает то, что я хочу показать своим друзьям-невозвращенцам, чья жизнь когда-то была связана с Москвой, как город сильно изменился.
Я постоянно ловлю себя на этой экскурсионной роли - будто показываю и рассказываю тому, кто не может это увидеть сам.
Тебе, Серж. Сверхзадача, значит, у меня такая. Вот. Не Родченко ни разу.
Бэз претензиев.
( и не старое и не новое )
|
|
| Третья Малера. РНО. С. Бычков. КЗЧ |
[20 Dec 2011|08:26pm] |
Было бы красиво, если бы Малером, да после Брукнера, дирижировал сам Плетнёв, однако, этого не случилось - я-то хотел этим концертом красиво закончить симфонический год, но заканчивать его Семёном Бычковым не хочется.
Гергиевым, который дирижирует в четверг Малеровской Седьмой тоже не очень хочется, выбираю Березовского и Листа в БЗК, посмотрим.
Мне не хотелось писать про этот концерт и, тем более, его рецензировать, поскольку я ничего в нём не понял.
Илюша Овчинников сказал "скорее "да, чем "нет", ну, то есть, интерпретация удалась, однако, мне так не показалось - скорее всего, дело в Малере и в мое м к нему отношении, а не в оркестре, который остался собой доволен и не в Семёне Бычкове, которому устроили овацию.
Скажу только, что отсутствие Плетнёва и его фирменных "шагов командора" выразилось в полнейшей пасторальности исполнения - Малер, создающий параллельную и, при этом, работающую модель Вселенной (с поправкой на свои собственные представления о действии физических, этических и каких угодно законов), вышел хотя и разноцветным, но отнюдь не многоплановым.
Лишённым той глубины, которая от него привычно ожидается.
Здесь же омут <глубины> заменили тенью.
Повторюсь, я не в претензии, возможно, Третья именно так и написана - хотя на диске, который я слушаю дома, Кирилл Кондрашин даёт внутри Малера такого Шостаковича (нервного, язвительного, ершистого, даже ощерившегося), что понимаешь: простор для прочтения даже тут может быть самый что ни на есть широкий.
Ведь что ждёт публика от Малера?
( почти все, что я думаю про Малера )
|
|
| Т. Маврина "Пути-дороги" Арбатский музей Пушкина |
[20 Dec 2011|10:08pm] |
Татьяна Алексеевна Маврина долго жила и много рисовала.
Рисовала много и ровно, примерно в одном стиле, одного, практически, качества.
Гуаши да акварели служили ей чем-то вроде фотоаппарата и, одновременно, записной книжки (что сближает её с последним Серовским вернисажем в Третьяковке), одной на всё время жизни.
Точно, она писала, точнее, рисовала (что бы ни рисовала) всего одну книгу.
Путешествуя по городам и весям (маленьким российским полустанкам), Маврина зарисовывала архитектурные памятники и ландшафты; путешествовала она уже в зрелом возрасте, когда можно неторопливо перемещаться с места на место, разглядывая то, что тебя окружает.
"Архитектурой" Маврина начала заниматься в сороковые, оставшись в столице и предполагая, что Москва будет разрушена; вот и запечатлевала остатки "сорок сороков" жирными сочными линиями, которые заполняла разноцветными, яркими, но каждый раз уместными пятнами.
Будто разрисовывая то ли книжку-раскраску, то ли тульские пряники.
В эти нейтральные сюжеты Маврина (как Маршак и Чуковский в детскую литературу), от греха подальше, прятала своё явно дессидентское, православно-модернистское искусство, позволявшее ей изображать не только луковки да маковки, но и, положенных по сюжету, святых.
А так как делала она всё аляписто и жизнерадостно, то в этом православии язычества (мёда да солнца) даже больше, чем канонического христианства.
Но даже если бы Маврина и не рисовала святых да кресты, сам дух её работ, вольных, свободных, раскованных противоречит узко классовому подходу уже в силу настроения или же универсальности.
( модернизм со сказочным лицом )
|
|
| Арбатские святыни |
[20 Dec 2011|11:55pm] |
«Арбатские святыни» на Яндекс.Фотках
Сегодня прогулялся по Арбату, так как, и без того опаздывая на вернисаж в Музей Пушкина, перепутал музеи (сколько же у нас их, пушкинских) и сначала пошёл в тот, что на Остоженке; затем, уже на Арбате, обошёл особняки с музеями (Пушкина и Белого) сбоку, так как выставку открывали не в самом музее, но в выставочном зале музея; неважно.
Важно, что пока было тепло, я сделал крюк и прошёлся по периметру одного из арбатских кварталов, в котором, помимо Пушкина, уживаются ещё Виктор Цой со своей стеной, Окуджава с выщербленной кладкой, великий архитектурный шедевр - дом Мельникова, не говоря о Вахтанговском театре, который очень даже споро достраивает себе филиал.
На лицо - пятачок святынь разной культурной значимости и важности; место встречи самых разных культурных символов и кодов ("Дети Арбата", опять же, таки, хотя за них, всё же, поручим отвечать Окуджаве), придавленных монументальным размахом мидовской высотки.
Эта разноголосица, опять же, накладывается на полистилистику арбатских улиц и переулков, разбавленных новоделами да новостроями, а так же туристическими отрыжками, до полного невменяйства.
Но, надо сказать, всё это весьма агрессивно себя проявляет, взаимодействуя друг с другом; порождая тот самый неповторимый московский драйв и движуху, которую проще всего поймать и ощутить в метро; под землёй, а не на поверхности.
Так и ходил, пока не замёрз ("...и к вечеру мужает юный холод, я в таинствах подозреваю сад, мне кажется, тут кто-то есть и ходит..."), да пока мой записной айфонушка окончательно не охрип (всё ж таки, техника слабее человеков).
Ну, да, Арбат это и есть московское метро во всём его стилистическом многообразии; воздушные и воздуховодные тоннели, скреплённые станциями всеобщих пересечений, тупиками зассанных углов и никому не нужных магазинов; просьба освободить вагоны.
( поезд дальше не идёт )
|
|
