| Социальное предательство как оно есть |
[17 Mar 2012|03:05pm] |
Все эти дни, неожиданно для себя, много общался с университетским людом: готовится книга памяти моего профессора Марка Иосифовича Бента, сначала Нина Михайловна Ворошнина, затем Вячеслав Владимирович Михнюкевич позвонили мне, заказать мемуар, потом, когда я его написал и дорабатывал, позвонила Алевтина Георгиевна, вдова Бента, занятая мемориальными хлопотами (архив, книга, сайт).
Я и с ней проговорил какое-то время, подтвердив наблюдения Аллы Михеевой, которая была на похоронах в начале декабря и расстроилась из-за того, как всё у нас неправильно, неверно.
Постепенно наполняясь подробностями, картинка последних лет жизни Марка Иосифовича и его смерти, стала особенно объёмной и, оттого, особенно вопиющей.
Как бы это покорректнее высказаться то...
То, что Бента "съели", выжили с факультета, я знал ещё раньше, время от времени с факультета до меня доносились какие-но вести, особой радости не вызывавшие, однако, то, что я узнал теперь меня повергло в тяжёлое расстройство.
Дело не только в том, что я учился у Бента в аспирантуре; дело в том, что Марк Иосифович был (и остаётся) для нашего неуютного, богозабытого края идеальным культурным героем.
( прагматика по-русски )
|
|
| Бент. Воспоминания (1) |
[17 Mar 2012|04:53pm] |
Марк Иосифович жил в девятиэтажке возле университетской общаги и пустыря, на котором должны были начинать строить университетский городок, да всё так не начинали и не начинали, окна в окна в двухкомнатной квартире; когда я попал впервые к нему домой (аспиранту положено), то поразился аскетизму не квартиры, но кельи, на стенах которой вообще ничего, кроме пары чёрно-белых эстампов и книг, кажется, не было.
1.
Некогда считалось, что вот вся эта округлая пойма реки Миасс, некогда заросшая дичком, где долго строили и, наконец построили, самый первый «красный корпус», а, затем, прибавили к нему ещё один, с зеркальным фасадом, будет вся отдана университетскому городку, кампус которого окружит ботанический сад.
Шли годы, социализм сменился капитализмом, сначала диким, затем не очень цивилизованным, но, тем не менее, уже хоть сколько-то вменяемым, а демократия вообще стала сначала «управляемой», затем «демократией большинства», город всё плотнее и плотнее обступал «территорию мечты», запуская на неё щупальца в виде бензозаправок, стоянок и первых осторожных построек умеренной уродливости, а университетского городка как не было, так и нет.
Стихийный лесопарк, упирающийся в перекрёсток Кашириных и Молодогвардейцев, на который и выходят окна бентовской квартиры, совсем уже как-то отбился от рук, ушёл в глухую несознанку, заломлённый, подёрганный, но не покорённый; так Марк Иосифович и не дождался обещанного всем нам светлого будущего.
Впрочем, скорее всего, его никто не дождётся.
Небо в алмазах отменяется. Уже давным-давно отменилось.
( небо без алмазов )
|
|
