| Большой театр. "Князь Игорь" А. Бородина - П. Карманова в постановке Ю. Любимова |
[18 Jun 2013|04:15pm] |
Нынешний «Князь Игорь» не менее авангарден, чем «Руслан и Людмила» Дмитрия Чернякова и продолжает линию на модернизацию русских классических опер. Другое дело, что руководство Большого, наученное предыдущим опытом, настаивает на новой версии, а не новой интерпретации оперы.
Де, с незаконченным «Князем Игорем», такое вполне легитимно: Бородин не оставил канонической версии, существует масса редакций, авторство которых позволяет отнестись к существующему массиву музыки как к конструктору.
Не ограничившись радикальным сокращением (больше часа чистой музыки) традиционного клавира, Юрий Любимов, вместе с композитором Павлом Кармановым, перелопатил привычный ход событий, переставив, скажем, сцены из первого акта во второй, убрал многие важные акценты.
Получилось нечто совершенно новое – и по форме, и по содержанию, поэтому лично мне было интересно не сравнивать с тем, что было раньше, но проанализировать свежими глазами то, что теперь вышло.
А вышло то, что смысл (содержание) эпоса, спрямлённый «сквозным действием», стал действительно иным, сместившись в мелодраматическую сторону.
На первый план вышли человеческие, точнее, любовные отношения двух дуэтов – с одной стороны, Игоря Святославича (Эльчин Азизов) и его жены Ярославны (Елена Поповская), с другой, его сына Владимира Игоревича (Роман Шулаков), оставшегося в половецком плену, и Кончаковны (Светлана Шилова), дочери хана Кончака (Валерий Гильманов).
Личное вместо общественного, общего. Экзистенциальное вместо эпического. Заново оркестрованная партитура, поёт и плачет вердиевскими интонациями «Силы судьбы», вместо привычного вагнерианского размаха, подстриженного и примятого: монументальный размах, впрочем, по прежнему присущ массовым сценам, до которых легендарный режиссёр легендарной Таганки особенно охотч.
Вот и ставит их со своим привычным размахом, пуская по заднику преувеличенные тени конницы – как это было в других его оперных (и не оперных тоже) постановках.
( торжество мультикультуризма )
|
|
| Чеховский фестиваль. «Sho-bo-gen-zo» Жозефа Наджа |
[18 Jun 2013|10:37pm] |
Действие происходит в чёрном кабинете сцены, посреди которой стоит ширма правильной геометрической формы – квадратная арка посредине, белые экраны по краям (в одной из сцен сзади на них будут светить софиты, делая особенно резкими расплывающиеся и делящиеся, подобно клеткам, клубы мыльной пены), ну и проходы, состоящие из упругой ткани с прорезями между центральной аркой и боковыми экранами.
По краям конструкции стоят два музыканта; слева – контрабасистка Жоэль Леандр, справа – саксафонист и ударник (с массой затейливой машинерии, позволяющей извлекать странные звуки со скрежетом или же писком) Акош Селевени.
Инструменты их не умолкают ни на секунду, выдавая странную звуковую кардиограмму спектакля – где-то музыканты играют совсем джазово, иногда съезжают в полнейшую атональность (в духе европейского авангарда 60-х) и разбалансированность. В общем, комментируют двух безмолвных актёров – хореографа и сценографа Жозефа Наджа, безмолвно танцующего вместе с Сесиль Луайе.
( сны о Японии )
|
|
| А ты другое дерево |
[18 Jun 2013|10:38pm] |
Руки доходят до себя и своих нужд уже ближе к вечеру или перед сном, когда сил на «заботу о себе» практически не осталось.
Причём, днём, без конца перетрясая громаду накопившихся дел, вроде бы, ты ведь тоже сугубо «на себя» работаешь, однако, есть во всей этой чехарде, похожей на постоянную смену масок (режимов, дискурсов, агрегатных состояний) нечто двоюродное, когда ты, сам по себе, как бы отсутствуешь или ополовинен.
Дела почти всегда связаны с кем-то ещё, дела – это взаимодействие с другими людьми, социумом, галлонами информации и чем-то ещё, отдаляющим от тебя самые простые движения. Хорошо протереть линзы очков. Сменить тариф в телефоне. Почитать.
На то, что тебе действительно важно и на то, что касается исключительно тебя и никого больше, приходится вырывать из бурного потока городского существования какие-то ошметки времени, постоянно экономя на здоровье (откладывая еду на потом, а когда потом наступает поглощая её ускоренными темпами, через силу заставляя себя пережёвывать как можно более тщательно) и на том, что тебе близко, сущностно нужно.
Скажем, читая интересную книгу в метро, в перерывах между сменой масок. Только ответил на почту, подоспели комменты в ЖЖ и ФБ. Разгреб их, вспомнил, что нужно позвонить Женьке и Сергею Павловичу. А там и Инстаграмм, наконец, заработал (с утра не было, почему-то, вай-фая). Вибер вибрирует.
При том, что уже давно не смотришь ТВ и не читаешь новостей в Инете, выскакиваешь из дому пулей, точно бешенное кровяное тельце, несёшься к станции Метро, на ходу продолжая созваниваться, отвечать на твиты, записывать новые (откуда что берётся) и разглядывая как торжественно стелется во второй половине июня московский тополиный пух (это ведь у нас что-то типа «белых ночей» - короткая, но дивная пора).
( а ты другое дерево )
|
|