Болдырев

Вчера встречался с Болдыревым. Одним из трех-пяти людей в нашем городе, чья творческая активность имеет какое-то отношение к литературе. При советской влсти, от читал и комментировал Хайдеггера и Кьеркегора, претендовал быть гуру городских интеллектуалов. Потом мы вместе издавали журнал "Уральская новь", из которого сначала ушёл он, потом я. Потом он работал главредом издательства "Урал ЛТД", все эти биографические книжки - переиздание Павленковской библиотеки и серия "Биографические ландшафты" - его идеи и воплощение. Сейчас он написал биографию Розанова, для чего и брал у меня "Бесконечный тупик" Галковского. А сейчас принялся за биографию Андрея Тарковского. Ищет, кто бы мог написать книги про Параджанова и Бродского.
Только что вернулся из Иерусалима (жил там два месяца), поэтому смешно восхищался Челябинском, всё ему тут, на Родине теперь нравится. Говорит, смущённо: Этот город было так приятно и комфортно презирать... Отрастил бороду и стал похож на местечкового ребе. На встречу пришел в детской какой-то панамке (у нас снова сухая какая-то жара стоит). Обсудили бывших знакомых, соратников и коллег, выяснилось, что только мы с ним - в белой рубашке, остальные - сдулись.


Гуляли по только что отремонтированному горсаду, возле моего театра. Для меня этот ремонт не новость - я через горсад на работу хожу, а Болдырев восхищался всем и умилялся. Тут, между качелей-каруселей, я рассказал ему про ЖЖ как апофеоз розановской эстетики: де, есть даже опция настроения или обстоятельств - совсем по-розановски можно подписывать записи "ковыряясь в носу". Очень заинтересовался, хотя сам в сеть идти боится. Интересный человек - полностью оторванный от бытовых и социальных реалий, живет совершенно в своем мире, где он - бог и царь. Что немедленно отражается на общении, для которого нужно выходить из этого образа. Написал книгу стихов и спрашивал, в каком журнале все это можно было бы пристроить. Автор романа "Продавец мгновений", между прочим.