Кружок байронистов

Так называется роман Рустама Валеева, главреда "Уральской нови". Хороший писатель, хотя излишне традиционный. Описывает жызнь татарской семьи в маленьком городке. Типа Йокнапатофы Фолкнера.
Просто из-за записи про Болдырева решил написать и про всех остальных. Ещё пару лет назад мы все были в куче, издавали два журнала (были ещё "Несовременные записки"), активно общались. Сейчас все разлетелись по разным углам -и вот уже Челяба не кажется никому такой маленькой - Кальпиди я не видел уже несколько лет, а о жизни его узнаю, только когда приезжаю в Москву - от общих знакомых. Болдырев всегда сидел в своём интеллектуальном подполье, только изредка выделывая вылазки в чуждый ему мир, где он не можут быть самым главным. Ну, и Рустам Шавлеевич, отец моего лучшего друга Айвара, до невозможности ленивый.


Когда-то мы все были в куче. "Уральская новь" тогда была ещё газетой. Но с божьей и соросовской помощью, мы превратили её-таки в толстый журнал. Всё это время Рустам Шавлеевич был ея первым лицом. Но никогда не работал - находил себе зама, который вёз эту повозку. Сначала - Болдырева, потом - меня, теперь, вот, Кальпиди.
Виталий какое-то время развил бурную деятельность. Организовал фонд "Галерея", приглашал Приговых и Рубинштейнов, выпускал какие-то никому не нужные книжки, но понял, что это не приносит диведендов в смысле символической экономики и быстро сдулся. Пишет свои бессмысленные, но красивые стихи по методе Пригова - симулирует предельные эмоциональные или интеллектуальные состояния.
При этом все друг друга всегда не трепели, за глаза говорили друг про друга гадости, интриганили, и теперь, когда кружок распался, вздлохнули с облегчением. И я там был, интриганл, пытаясь ввести Кальпиди в редколлегию (о чем сейчас жалею), из-за чего был вынужден уйти Болдырев: они с Кальпидием всегда рубились за первенство и первородство, поочередно заманивая меня в свои ученики, смешно даже вспоминать. А на отношениях с Валеевым-старшим отражались все перепетии моих отношений с его сыном, тож ничего хорошего не вышло.
Грешим на город. "Селяба" по-башкирски - "яма", так оно и есть, особый топос, уникально-ленивый хронотоп. Все креативные и культуртрегерские усилья проваливаются, точно вода в песок, уходят. Никому ничего не нужно. Кальпили в своей предыдущей книжке написал про нас стих "Вампиры позорные Челябы", а я всех вывел под масками в своих романах. А Валеев-старший просто сидит у себя в кабинетике и плюёт в потолок. А изысканный и утонченный Болдырев говорит: ну, свинюшка, ну, свинюшка.
А больше в деревне никто не живёт.
Хотя, на самом деле, дело, конечно в нас. И то, что нас так мало, и то, что мы такие гордые и несговорчивые. Впрочем, кто знает, Ватсон, кто знает...