Люди как люди
Почему "Depeсhe Mode"? Семь пластинок за раз, целая полочка на икеевском стояке, больше только у "Pet Shop Boys", как Пушкин и Лермонтов, из детства-юности растущие. Как "Бородино" и "Смерть поэта". Как киношка про Буратину бесталкового. Я помню, как перед новым годом мы с Айваром покупали себе и друг другу в подарок кассеты (кассеты!) - в киоске звукозаписи на ул. Чайковского, возле гастронома, куда Мария Игоревна из "Ангелов на первом месте" за продуктами ходит, она же, by the way, там живет. Как сейчас помню - "Чёрный праздник", который до сих пор кажется мне лучшим альбом, а потом было видео про "Молчание", где хрен Гор в короне шёл по горам с креслом. Тогда ещё МТВ только-только в Россию пришло.

Но не только воспоминания, потому что сами по себе воспоминания - что? Зияющая пустота, сгущение пульсирующей пустоты. Где-то в районе темечка. Куда важнее дискурс-мессидж, типа - найдём красоту в металлургических отвалах... Или, типа - экзистенциальная изжога спальных районов, где ветра и пространства больше, чем обжитости, уюта... Постиндустриальное существование, несводимое к гармонии, с невозможностью гармонии в одном отдельно взятом. С проблесками хорошего настроения, но, по сути, по существу, заурядное на заурядном. Типа: вышел на балкон покурить, птичка на голову насрала, вокруг - стройка, засранный лесок, соседи картошку жарят. Типа: в подъезд лучше не появляться он похож на мытищинские катакомбы, исписанный, загаженный, перманентный девятиэтажный мусоропровод с лифтом. Типа: на последней электричке к вам на краешек земли. Типа: на автобусной остановке в час пик, втиснулся, вмазали в чужую рубашку, пахнущую потом и стиральным порошком. Типа: снова не пошел в магазин, неохота, бросил пить, курить, заниматься онанизмом, смотреть тв, прозревает духовные бездны, сидя на кухне с томиком кого? Ну пусть Шестова.

Я пишу всё это и вижу внутренним зрением Северо-Запад, Комсомольский проспект, Челябинскую спальную окраину, на которой вырос - слишком прямые, слишком пустые улицы. Мытищи, в этом плане, будут попривередливее. Кстати, конец Северо-Запада с выездом на Градский Прииск очень похож на Строгино (только без того внутреннего удовольствования самим собой), та же, в общем-то, топография. Пятиэтажки, которые никогда не снесут. Айвар любил по этому поводу цитировать стихи из моей самой первой книжки: "Пыль сонных и пустых предместий..." Ну, да, пыльная, очень пыльная трава, чахлая растительность и очень, и очень выразительное, по сто раз на дню меняющееся небо. Над гаражами, над банно-прачечным комплексом, над лесопосадками и полосой отчуждения... Это я не вспоминаю, это я музыку деконструирую, колющие-режущие синкопированные монотонности - в духе минималистов, но без яда уюта, оголённые, как арматуры, вырванные, как провода из нутра, изнутри; смещённые прокофьевские синкопы, опоясывающий лишай, детский садик с голубым дельфином на фасаде. И новые дома, новостройки, вне ритма, воткнутые в нашем дворе в свободные ниши-дыры-пустыри, между-мимо старых домов. Образовывая новый ритм беззубой улыбки.

Не музыка - колючая проволока. Плюс - колючая проволока оранжировки поверх музыки. Выпускной бал. Первый трах. Дешевый портвейн. Тату. Одноклассницы. Сбор макулатуры и металлолома. Но, сквозь всё это, как сквозь асфальт, прорастает, прорывается гармония, потому что самое приятное и важное в насквозь депрессивном фоне "Depeсhe Mode" - это возможность, нет, не гармонии (целостности больше нет по определению), но приятия этого мира, равнодушия с редикими проблесками какой-то циничной эйфории. Эйфории, да. Когда закат. Когда соседи здороваются. Когда письмо пришло. Когда не только картошку жарят, но и котлеты, а в полисаднике растут такие кусты с белыми несъедобными плодами, похожими на таблетки, они здорово взрываются, если на них наступить. Пункт приёма стеклотары. Школа, рОдная школа через дорогу. Минимум асфальта. Я не был там уже сколько? Я держу всё это внутренним взором, фиксируясь на деталях и подскакивая на синкопированных кочках "Чёрного праздника". "Depeсhe Mode" это не вещество жизни как у Тенната и Лоу, это постиндустриальный фон, заменивший нам природу. Мы ходим по асфальту как по земле, забывая, что под асфальтом - земля. Воздух, которым мы дышим. Цветы, выращенные в оранжереях при искусственном свете. Гидроцефал в юбочке. Маринка Требенкова в качестве жены и друга. Вечное ожидание вечного дембеля. Ну и всё такое прочее.