Волны [Бальзам позднего лета]
Полнолуние. Огни большого города. Прогулка по своему району. Пошли внутренней стороной Ленинградки, по тихой улице, на которой застрял, как кусок мяса в зубах, фрагмент лета. Вечер был по-летнему тёмен, южной летней чернотой, огни, опять же таки, выгораживающие перекрёстки-сцены, киоски с фруктами, так хотелось, чтобы за поворотом появилось море. Но в щелях между домов, проявлялась Ленинградка, с листопадом шуршащих машин. Во мгле по потеряло отчётливость, скукожилось, стало домашним уютным, не улица, но московская кухонка, прокопчённая после жарки того самого мяса, которое - лето. А возвращался домой по Ленинградке, дребезжащей сигаретами габаритных огней, мимо проституток и пустых магазинов.

Такие прогулки помогают привыкнуть к месту, где ты живёшь. Я не очень люблю Аэропорт, хотя когда-то хотел здесь жить. Но оказывается две большие разницы - думать о желании и осуществлять своё желание. Живая вода и мёртвая. Потому что когда желание осуществляется и открывается рельеф его дна, в жизни опять ничего не меняется, всё остаётся как было и как ты знал. Уже знал. Ещё знаешь. Весь этот год я жил параллельно Соколу и перпендикулярно Аэропорту, прогуливаясь лишь до Рамстора и Ленинградского рынка. А вот сегодня мне показалось, что я вошёл в резонанс с этим тихим и обжитым местом, обрамленным Ленинградкой.

Шёл и думал о том, что состою из памяти, как тело состоит из воды. Из памяти, но не из прошлого, которого, вроде как нет, которое не интересует, не интересно. А вот поди ж ты...Память напоминает залы Пушкинского музея с гипсовыми оттисками греческих мраморов, пыльных и лишённых красоты и смысла. Это уже не оригиналы, ну, так, гипсовые ошмётки непонятного назначения, обычно пробегаешь эти залы высокомерным пьяффе, но они есть, они пылятся и требуют внимания. Обычно так бывает, когда в твоей жизни появляется новый человек, который осторожно знакомится с твоей жизнью, касается её пальцами, кончиками пальцев, ты, польщённый, вниманием, рассказываешь, рассказываешь... И вдруг оказывается, что память помнит, что ты это, всё это не убил в себе окончательно, оно там, под спудом, свернулось калачиком, и живёт какой-то своей особенной жизнью, не слишком обращая внимания на твоё настоящее, и ты снова переживаешь свою прошлую жизнь, её механическую, ванильную прель. Что нам Гекуба, казалось бы, но поёт и плачет то, за что ты заплатил временем своей жизни. А если в твоей жизни не возникает никого нового, но память актуализируется, выбрасывает протуберанцы и щупальца образов, значит, это ты сам себе назначил новую жизнь. Или стоишь в основании новой жизни. Надеюсь: осень.

Сегодня я был первый раз в фитнес-клубе. Купил абонемент. Недалеко от дома. Приятель Лёха, назначенный личным тренером, проводил тренировку. Мышцы разминаются сверху вниз, начинаешь с плечевого пояса и постепенно спускашься к ногам. Заканчивается тренировка прессом, упражнениями на пресс. Под "Европу +"Б с открытыми окнами, в которых осень сегодня смешалась с летом (швы же отсутствуют, вот лето и сочится, просачивается сквозь щели в воздухе). Приятные ощущения, сытная усталость как от хорошего обеда, но без осоловелости. Закусывается тренировка яблоком. Большим, сочным. Яблоком и солярием, так что скоро буду ух-ты-ах-ты. Юкио Мисима, короче. Размятое тело оказывается восприимчивым к волнам городской энергии, поэтому ты не идёшь по улице, но переплываешь пространство как на лодке, и плечи смотрят уже не внутрь, но разлетаются, залётные, как крылья. Хо-ро-шо.

Вчера у Шабурыча открылась выставка в галерее Гельмана. Я пошел не сразу, к открытию (был в аэропорту), встретил Сашку на выходе из метро. Художник Шабуров покупал себе пирожок, очень кушать хочется. Оставил вернисаж и публику на Мизина, а сам за пирожком побежал. Пока шли до галереи, вспоминали вернисажи 90-х, на которых столы ломились. А сейчас дурное вино из пластиковых стаканчиков, себя не уважать. Выставка хорошая, но маленькая, как всегда у Гельмана. Как всегда у Шабурова. Встретил там Куличину, который отрастил роскошную пижонскую бородку. Олег демонстративно расцеловал меня перед всем арт-бомондом, наговорил массу приятностей, он только сейчас стал понимать какую книгу я про него написал. Когда посыпались мнения и подтверждения со стороны. Кулик снова собирается в Китай и Монголию, снова с Рабиным. Зимой. Думал поехать, но Кулик говорит про экстрим, про зимние холода, короче, ну его, да?