|
|
Пишет Paslen/Proust (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} paslen)@ 2009-10-08 03:38:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
Барселонский музей современного искусства (МАСВА)
МАСВА - пример контемпорария, выставляющего самого себя; центра, где архитектурное решение держит всё в куче. Площадь Ангелов заточена под парижский Бобур: просторное общественное пространство, оккупированное скейтбордистами и скучающей на земле молодёжью (рядом факультеты Университета) организовано двумя музеями - белоснежным Современного искусства (архитектора Ричарда Майера) и Современной культуры, вписанной в старинный особняк.
Вот и сам МАСВА является репликой к Центру Помпиду, на это, например, намекают спускающиеся под углом в 30 градусов долгие пандусы, по которым поднимаешься на второй и третий этаж, а так же всеобщая застеклённость, делающее нутро музея, с одной стороны, отчуждённым от площади, но, с другой, вписанным в неё.
Система лестниц, перекрытий, окружения, провалов и проёмов занимает большую часть здания, искусство здесь живёт в просторных залах, тем не менее, занимающих одну треть. Неважно, что выставляется, короля играет свита, то есть, белоснежная нежность всех этих стен, потолков и переходов.
Сегодня в МАСВА - большая, интернациональная выставка "Modernologies", куратора Сабин Брейтвисер, посвящённая ощущению пространства, социальным коммуникациям, идее универсального языка и "politics of display", скучная и сухопарая, сдвинутая в сторону от пластических решений к нарративным - бумажечки, развешанные по стенам, графики (например, о росте туристов и бюрократов в Дубаи), схемы, мелкоскопические фотографии, книги, раскрытые нанужной ненужной странице, геометрически правильная графика, пространственно решённые ассамбляжи без какой бы то ни было движухи, меланхолическое видео в идеально тёмных боксах (индонезиец показывает свою мастерскую, испанка скачет на лошади, шарф её развивается), телевизоры, раскиданные по полу и всего несколько интересных монохромных фигуративных картин-комиксов(Паулина Оловска).
Всё это требует разглядывания и вникания; тот случай, когда литературность победила визуальность, когда рассказ создаётся текстами и сочленением невыразительных высказываний, требующих смысловых и логических связок.
Методологически это отчасти напоминает ранний московский концептуализм, правда, начисто лишённый суггестии: что вижу - то и рассказываю. Вот и оказывается, что для пластической визуальности следует потрудиться, найти отнюдь не вербальные метафоры; что сами по себе выставленные фотографии домов или макеты зданий, чёрные ширмы с абстрактными фигурами или обугленные чёрные штучки на постаментах никакого особенного впечатления не оставляют. Их ещё следует разговорить, то есть, потрудиться.
Конечно, выставка хорошо придумана и артефакты растасованы так, что в огромных ангарах первого и третьего этажей (на втором монтировали или демонтировали выставку, посвящённую Джону Кейджу, приуроченную к ряду осенних перформенсов и концертов, свободного пространства не ощущается, всё более-менее забито. Даже не лестнице прибиты какие-то гвозди и ботинки, на антресолях стоят тюки, призванные привлечь внимание к сложной судьбе нынешних эмигрантов, обустраивающихся на новых местах.
Однако, всё это оставляет зрителей, заплативших по 7.50 евро за билет, полностью безучастными. За стёклами, на площади Ангелов кипит молодёжное разнообразие, а тут - лабораторная стерильность, превращённая из модного экспозиционного стиля в судьбу западного актуального искусства, делающая любую выставку из подобного контемпорария в астероид космической скуки.
Особенно очевидна эта новая бедность на фоне цветущего разнообразия московской биеннале, где сделали и красиво и богато и интересно и разнообразно. За исключением группы ИРВИН, выставившей большое панно, посвящённое развитию нынешнего словенского искусства, берущего начало в Малевиче и Дер Штурме, говорит на языке, понятном лишь распределителям грантов.
Не, наши-то покруче будут. Порукодельнее...
МАСВА - пример контемпорария, выставляющего самого себя; центра, где архитектурное решение держит всё в куче. Площадь Ангелов заточена под парижский Бобур: просторное общественное пространство, оккупированное скейтбордистами и скучающей на земле молодёжью (рядом факультеты Университета) организовано двумя музеями - белоснежным Современного искусства (архитектора Ричарда Майера) и Современной культуры, вписанной в старинный особняк.
Вот и сам МАСВА является репликой к Центру Помпиду, на это, например, намекают спускающиеся под углом в 30 градусов долгие пандусы, по которым поднимаешься на второй и третий этаж, а так же всеобщая застеклённость, делающее нутро музея, с одной стороны, отчуждённым от площади, но, с другой, вписанным в неё.
Система лестниц, перекрытий, окружения, провалов и проёмов занимает большую часть здания, искусство здесь живёт в просторных залах, тем не менее, занимающих одну треть. Неважно, что выставляется, короля играет свита, то есть, белоснежная нежность всех этих стен, потолков и переходов.
Сегодня в МАСВА - большая, интернациональная выставка "Modernologies", куратора Сабин Брейтвисер, посвящённая ощущению пространства, социальным коммуникациям, идее универсального языка и "politics of display", скучная и сухопарая, сдвинутая в сторону от пластических решений к нарративным - бумажечки, развешанные по стенам, графики (например, о росте туристов и бюрократов в Дубаи), схемы, мелкоскопические фотографии, книги, раскрытые на
Всё это требует разглядывания и вникания; тот случай, когда литературность победила визуальность, когда рассказ создаётся текстами и сочленением невыразительных высказываний, требующих смысловых и логических связок.
Методологически это отчасти напоминает ранний московский концептуализм, правда, начисто лишённый суггестии: что вижу - то и рассказываю. Вот и оказывается, что для пластической визуальности следует потрудиться, найти отнюдь не вербальные метафоры; что сами по себе выставленные фотографии домов или макеты зданий, чёрные ширмы с абстрактными фигурами или обугленные чёрные штучки на постаментах никакого особенного впечатления не оставляют. Их ещё следует разговорить, то есть, потрудиться.
Конечно, выставка хорошо придумана и артефакты растасованы так, что в огромных ангарах первого и третьего этажей (на втором монтировали или демонтировали выставку, посвящённую Джону Кейджу, приуроченную к ряду осенних перформенсов и концертов, свободного пространства не ощущается, всё более-менее забито. Даже не лестнице прибиты какие-то гвозди и ботинки, на антресолях стоят тюки, призванные привлечь внимание к сложной судьбе нынешних эмигрантов, обустраивающихся на новых местах.
Однако, всё это оставляет зрителей, заплативших по 7.50 евро за билет, полностью безучастными. За стёклами, на площади Ангелов кипит молодёжное разнообразие, а тут - лабораторная стерильность, превращённая из модного экспозиционного стиля в судьбу западного актуального искусства, делающая любую выставку из подобного контемпорария в астероид космической скуки.
Особенно очевидна эта новая бедность на фоне цветущего разнообразия московской биеннале, где сделали и красиво и богато и интересно и разнообразно. За исключением группы ИРВИН, выставившей большое панно, посвящённое развитию нынешнего словенского искусства, берущего начало в Малевиче и Дер Штурме, говорит на языке, понятном лишь распределителям грантов.
Не, наши-то покруче будут. Порукодельнее...
