| |
[Jun. 15th, 2008|03:46 pm] |
Если писать совсѣмъ не о чемъ, можно о Толкiенѣ.
Сразу предупреждаю — я прочиталъ только «Властелина», и то въ переводѣ. Потому компетентенъ судить лишь о большихъ массахъ, но не о стилѣ и фактурѣ.
Ко второй книгѣ претензiй нѣтъ. (Къ сожалѣнiю, законы построенiя кино заставили сдѣлать изъ послѣдовательнаго развитiя двухъ темъ параллельное, что лишило эту часть обаянiя.)
Въ первой части — растянутый прологъ, въ третьей — ненужный эпилогъ. Какъ если бы Вергилiй сталъ послѣ гибели Турна описывать полицейскую операцiю Асканiя противъ засѣвшихъ въ этрусскихъ горахъ сторонниковъ Мезенцiя).
Общiй недостатокъ — отсутствiе драматизма и внутреннее безсилiе зла, что не соотвѣтствуетъ ни реальной жизни, ни законамъ эпоса. Высшее искусство состоитъ въ томъ, чтобъ заставить читателя, знающего, чѣмъ все закончится (Iерусалимъ и Казань будутъ взяты, Одиссей вернется на родину), на мигъ повѣрить, что такъ случиться не можетъ. Въ этомъ отношенiи Толкiенъ сродни Вольтеру — у Гендальфа, какъ и у Генриха IV, сплошные мальчики для битья. А вѣдь у Толкiена преимущество — читатель не знаетъ финала.
Въ качествѣ иллюстрацiи: въ первой части безкрылымъ назгуламъ что-то удается (растрепать пару подушекъ). Во второй и третьей у нихъ съ крыльями не получается и этого.
Ну и еще одно, личное. «Въ лазури этой ніѣтъ боговъ». Слышалъ, что Толкiенъ — добрый католикъ, и весьма удивляюсь: какъ такой текстъ могъ написать человѣкъ вѣрующiй?
|
|
|
