В субботу по телеканалу «Россия 24» нечаянно посмотрел пропагандистский фильм «Венгерский капкан» об антикоммунистическом восстании 1956 года. Восстание началось в ночь на 22-23 октября, как раз был 60-летний юбилей. Фильм, однако, сделан в 2006 году к 50-летнему юбилею исторического события. Изделие чекистских документалистов-пропагандистов  - автор сценария и режиссер лауреат премий ФСБ Вадим Гасанов, закадровый текст тревожным голосом читает Сергей Ножериевич Чонишвили - важно ссылается на впервые рассекреченные советские документы (сенсация!). Впрочем, в тех совершенно секретных документах сообщается ровно то же, что писала газета «Правда». Тем не менее, фильм представляет некоторый интерес.

Прежде всего, обращает внимание, как по-разному чекистские пропагандисты поступили с двумя тайнами (от советских людей) венгерского восстания. Одну сочли нужным по-прежнему скрывать, а другую всё-таки обнародовать.

И поныне глухо молчат советские пропагандисты о ярко выраженном антисемитском характере венгерского восстании 1956 года. Сталинский СССР в руководстве партий и репрессивных органов стран «народной демократии» Восточной Европы преимущественно насаждал евреев. Еврейские кадры, как у них водится, показали себя отъявленными коммунистическими карателями и палачами.

Так во главе компартии Венгрии Сталин поставил еврея Матьяша Ракоши, титуловавшегося пропагандой «лучшим учеником Сталина».

«В результате в годы правления Ракоши только в 1952 году в Венгрии было репрессировано свыше 540 тысяч человек — каждый восемнадцатый гражданин страны^[4]. За 2,5 года в стране с населением 9,5 млн прокуратура возбудила дела против 1,5 миллионов человек^[5]. Около 400 тыс. венгров получили различные сроки тюремного заключения или лагерей, отрабатывая их в основном в шахтах и каменоломнях^[6]"».

Последующая десталинизация Венгрии, Польши и Чехословакии практически сводилась к отстранению евреев от власти, а затем в 60-70-е годы почти поголовному выдавливанию евреев из этих социалистических стран. Однако засоветские пропагандисты тщательно избегают упоминать об этом обстоятельстве. Хотя, казалось бы, более чем выигрышный ракурс для дискредитации того же антисоветского (и антисемитского!) венгерского восстания.

Повешенный вниз головой изуродованный труп сотрудника ГБ

Еврейский фактор помянут не только исторической правды ради. Израиль имеет отношение к событиям в Венгрии осени 1956 года. Какое именно, обсудим позже.

Вторая тайна венгерских событий у нас гораздо-гораздо менее известна. Советский агитпроп утверждал, что венгерский контрреволюционный фашистский мятеж был инспирирован США, «геленовской разведкой» (ФРГ) и Британией. Однако весьма существенное значение в венгерских событиях имела поддержка повстанцев социалистической Югославией. … Почему?! Да потому что тов. Сталин всерьёз готовился воевать против «фашистского режима» Тито. Венгрия должна была послужить плацдармом для советского наступления на Белград. Советские товарищи всерьёз готовили венгерскую армию к войне с Югославией. Режим верного сталинца тов. Ракоши проводил чистки партии и госаппарата от агентов Тито. Естественно, что югославские спецслужбы поддерживали в Венгрии антисоветские настроения и группы. Накануне венгерского восстания отношения между СССР и титовской Югославией формально улучшились. Однако по существу советско-югославские разногласия не были разрешены. Стороны не доверяли друг другу.

«Руководство СКЮ после нескольких дней ожиданий солидаризировалось с курсом нового венгерского правительства Имре Надя на расширение национального суверенитета, возложив главную вину за создавшееся положение на прежнее руководство, своей политикой подорвавшее веру многих трудящихся в перспективы социализма (что нанесло урон интересам сил социализма во всём мире). Поддержав И.Надя в его решимости опереться на возникшие в те дни рабочие советы, Тито в то же время довольно скептически отнёсся к идее восстановления многопартийности в Венгрии, поскольку речь могла в перспективе пойти об утрате коммунистами власти. Он выражал также озабоченность в связи с угрозой анархии и возможными выступлениями реакции, причём по мере развития событий его обеспокоенность только усиливалась. К границе с Венгрией были подтянуты югославские войска».

Отсутствие соглашения с Белградом могло привести к затяжной антисоветской партизанской войне в Венгрии, а также было чревато войной с Югославией. Поэтому в ночь с 2 на 3 ноября Хрущёв и Маленков прибыли на острове Бриони в Адриатике договариваться с маршалом Тито.

«[Тито дал] согласие на советскую военную акцию, призванную привести к власти в Венгрии более надёжное правительство (предложенная югославами кандидатура Я. Кадара как главы этого правительства не вызвала возражений советской стороны). Тито также выразил готовность, связавшись с Надем, склонить его подать в отставку, что облегчило бы реализацию советских силовых планов, к этому времени уже единственно способных, по его мнению, спасти «завоевания социализма» в Венгрии»

«11 ноября Тито на партактиве в хорватском городе Пуле решил сыграть на опережение, информировав публику о секретной брионской встрече, не дожидаясь, когда весь мир узнает о советско-югославской договорённости по свержению венгерского правительства из уст лидеров КПСС (это нанесло бы слишком сильный удар по репутации Югославии как нейтрального, внеблокового государства). Между тем, несогласованная утечка информации была воспринята в Москве как грубое нарушение устоявшейся в мировом коммунистическом движении этики межпартийных взаимоотношений. Но мало того, выступая в Пуле, Тито, к острому раздражению Москвы, назвал венгерский кризис в определённой мере следствием советской политики (неравноправные отношения в социалистическом лагере не могли не вызвать антисоветских настроений). Использование советских войск для подавления демонстрации 23 октября он счёл грубой ошибкой. С другой стороны, Тито осудил И.Надя за уступки реакции и выразил готовность поддержать новое правительство Я.Кадара, сформированное в СССР, — ведь надо было не только отмежеваться от СССР для сохранения своего лица в глазах международного общественного мнения, но и каким-то образом оправдать собственное согласие с интервенцией».

И по всему было видно, что Тито в Венгрии оказал услугу советским товарищам без всякого энтузиазма.

«…7 ноября второе лицо в СКЮ и его главный идеолог Э.Кардель, выступая в Союзной скупщине ФНРЮ, раскритиковал бюрократический социализм советского образца, противопоставив ему венгерские рабочие советы [19]. Тогдашний посол Югославии в СССР В.Мичунович позже вспоминал, что никогда не видел Хрущёва столь же взбешённым, как в ходе встречи, состоявшейся в тот декабрьский день 1956 г., когда ему принесли информацию о программной речи Карделя, к тому же распространённой югославской делегацией в ООН [20]. Через считанные дни, на декабрьском пленуме ЦК КПСС, советский лидер дал волю эмоциям: «Тито болтает всякие глупости о новых путях какого-то югославского строительства социализма, а этот путь мы знаем что такое: получать подачки за то, что прислуживаться перед американскими империалистами». …

Однако,

«в Москве ни в коей мере не хотели создавать видимости возвращения к ситуации 1948 — 1949 гг., когда динамика советско-югославского конфликта набрала такие обороты, что Тито и окружение, обвеявшиеся поначалу в ревизионизме и национализме, после процесса по делу Ласло Райка (Венгрия, сентябрь 1949 г.) были публично объявлены шпионами и убийцами, и в соответствии с этой установкой работал вплоть до самой смерти Сталина весь пропагандистский механизм стран советского лагеря».

Хотя,

«Н.А.Булганин на митинге советско-венгерской дружбы публично заговорил о причастности югославов к идейной подготовке венгерской «контрреволюции» и это нашло отражение на страницах «Правды»

«Зная о большом международном авторитете маршала Тито (в том числе и в формирующемся движении неприсоединения) и о популярности югославской модели социализма среди коммунистов-реформаторов всего мира, отлучать СКЮ от мирового коммунистического движения в Москве сочли нецелесообразным, ибо югославская схизма угрожала более широким расколом в лагере борцов за коммунизм.

Кампания в советской прессе с критикой югославского ревизионизма так и не была в это время, вопреки некоторым ожиданиям, инициирована. Более того, в Москве возобладала точка зрения о необходимости дополнительных усилий в целях улучшения советско-югославских отношений».

Тем не менее.

«Публичная критика ревизионизма СКЮ развернулась лишь через несколько месяцев после московских совещаний, после принятия на VII съезде СКЮ в апреле 1958 г. новой Программы партии, признанной в Москве как ревизионистская (заявленный тезис о неприятии блоковой политики давал повод для обвинений югославов в постановке на одну доску НАТО и ОВД, фактическом проведении знака равенства между политикой СССР и США). Теперь установки меняются. Зная о крайне негативном отношении лидеров китайской компартии к новой программе СКЮ, руководители СССР решили принести югославов в жертву сохранению советско-китайской дружбы. С публикации «Правдой» 9 мая большой редакционной статьи с критикой программы СКЮ [37] набирает силу антиревизионистская кампания ярко выраженной антиюгославской направленности. Она не ограничивалась советской прессой, велась в масштабах всего социалистического лагеря [38]».

«Тем не менее, дежурная критика югославского «ревизионизма», иногда довольно резкая, звучала в выступлениях Хрущёва и других советских лидеров, в том числе на съездах зарубежных компартий. Эта критика в значительной мере была данью компромиссу между КПСС и КПК. В ноябре 1960 г. КПСС согласилась на включение довольно резкого выпада в адрес СКЮ в итоговый документ следующего большого совещания компартий [42] . Эту цену опять-таки решено было заплатить ради сохранения хоть на короткое время дававшего трещину союза КПСС с китайской компартией. Однако принесение югославов «в жертву» единству с КПК оказалось на этот раз совсем не эффективным: достигнутая на совещании 1960 г. компромиссная платформа между двумя великими коммунистическими державами смогла лишь на считанные месяцы отсрочить открытый конфликт между КПСС и КПК».

Дальнейшие отношения братских компартий не имели отношения к венгерским событиям. Эти обширные цитаты привожу в просветительских целях, дабы дать почувствовать молодёжи, каким, в сущности, полоумным коммунистическим гадюшником был социалистический мир.

Вернёмся к венгерскому антисоветизму антикоммунистическому восстанию. Роль Югославии была настолько важна, что политически венгерский кризис был разрешён при содействии Тито (новое венгерское руководство советские товарищи назначили с его согласия). Понятно, что советские товарищи не были заинтересованы сообщать о югославских агентах. И, главным образом, предпочитали указывать на подрывную деятельность агентов американских (которые, бесспорно, тоже наличествовали). Советские пропагандисты объясняют дело таким образом, что Запад и НАТО планировали оказать военную помощь инспирированной ими венгерской фашистской контрреволюции. Но… внезапно передумали. Почему? Мол, в это время как раз случился Суэцкий кризис, СССР пообещал помочь Египту отразить израильско-англо-французскую агрессию. Вот Запад и отвлёкся от помощи восставившей Венгрии. …?!

В трактовке венгерского восстания логика чекистских пропагандистов вообще хромала на все четыре копыта. А когда дошло до объяснения причин, почему США не оказали помощи будто бы подготовленному ими антисоветскому мятежу в Венгрии, логика была утрачена вовсе.

А дело в том, что в советских построениях перепутана причинно-следственная связь. Не Суэцкий кризис отвлёк НАТО от помощи Венгрии. Наоборот, венгерское антисоветское восстание должно было послужить отвлекающим манёвром от попытки англо-французов вернуть под свой контроль Суэцкий канал.

+ + +

(продолжение)