Куда ушла шпана
Наш коллега по мракобесию и ксенофобии rms1@lj вот здесь рассуждает, куда канализируется социальная агрессия западной молодежи. Якобы в «музыку», фанатение насчет спорта и т.п. Может, может быть, ему там виднее. А вот мы тут были свидетелями, куда с улиц ушла советская шпана.

Шпаны в СССР было много, почти в каждом дворе. Шпана это серая зона – еще не прямые уголовники, но уже явно антисоциальный элемент. Любимое развлечение шпаны – бить чужаков. Разборки с коллегами из соперничающих группировок, так и случайных прохожих. Власти этими делами интересовались мало, если до убийства не доходило, то шансы заведений уголовного дела были мизерные. Поэтому посторонним людям в большинство советских дворов и дальних переулков в темное время суток соваться было довольно опасно. А в некоторые и днем. Это я о Москве вспоминаю. В провинции было еще хуже.

Так вот, после 1991 года советская шпана исчезла. Стало невозможно встретить пролетарского вида молодых людей, слоняющихся по двору, стоящих в подворотне, скучающих в ожидании, кому бы дать в морду. Шпана как и всё коммерциализировалась – ушла в криминальный мир. А это уже профессиональная деятельность – просто так и задаром никто никому бить морду не будет. Это теперь разборка, т.е. дело серьезное, денежное. Бизнес, не до баловства.

По городу стало можно ходить практически безбоязненно. То есть, конечно, преступность в целом выросла, и вас могут почти где угодно легко ограбить-убить. Но. Во-первых, это уже прямая наказуемая уголовщина, а, во-вторых, это все-таки менее вероятное событие, чем встреча с советской шпаной.
Пожалуй, исчезновение советской шпаны единственное непредвиденно положительное социальное следствие «рыночных» реформ.



Советский тоталитаризм держался отнюдь не на КГБ, вопреки тому, что говорят бывшие диссиденты. Встретиться с КГБ для советского гражданина было большой честью, для того нужен был особо торжественный повод, за всю жизнь мог не повстречать натурального чекиста. На самом деле подлинный тоталитаризм заключался в общественных организациях – месткомах, профкомах, товарищеских судах, колхозах, низовых партийных, комсомольских и пр. организациях, которые имели широкие возможности (и желание) для вмешательства в жизнь советского человека.

Кстати заметить, искомое «гражданское общество» во многом сродни тоталитарной советской «общественности». Фактическое назначение у них одинаковое – неформально контролировать гражданина, хотя их декларированная цель ровно обратная – отстаивать интересы граждан перед властями.

Однако существовал довольно широкий асоциальный слой, на который советская общественность, и, следовательно, советская власть настоящих средств воздействия не имела (точнее говоря, утратила, начиная с 50-60-х годов). Привлечь к уголовной ответственности асоциальный элемент ещё было не за что, а на «общественность» он уже плевать хотел. Примерно такая ситуация была и с советской шпаной, упомянутой выше.

В результате сложилась парадоксальная ситуация: советская власть обременяла и ущемляла в наибольшей степени наиболее лояльный власти элемент, а элемент нелояльный был наиболее свободен от давления тоталитаризма (если не заходил слишком далеко). В 70-80-е годы советская власть вела следующую социальную политику: преследовать и наказывать не того, кого нужно, а кого можно. По существу, советская власть разрушила собственный социальный фундамент. Люди советской системе социально лояльные перестали видеть от нее защиту (кроме номенклатуры), а встречали одни лишь притеснения и обременительные обязанности (типа, работа горожан в колхозе и на овощебазах, субботники, дежурства в народных дружинах, работа на стройках и пр. «общественные нагрузки» обязательные для лояльного советского гражданина).

Нынешний путинский режим в полной мере унаследовал это подход «развитого социализма». Ведь власти унижают и ущемляют русских людей, решают проблемы инородцев за русский счет, не только в силу своих унаследованных от советчины идеологических предпочтений, но и потому, что с русским так поступать можно, русские власти в целом лояльны, надеются на неё. А с другими народами обращаться следует осторожно, они опасны, их боятся. Русские всегда же под рукой и безобидны.

Доходит до анекдота. После Бесланского теракта прокремлевская думская фракция «Единство» выдвинула законопроект ужесточения продажи гражданского оружия. То есть в ответ на чеченский терроризм власть инстинктивно собралась разоружить русских. Вот так-то вот.