|

|

Дело сержанта Г. Часть 2
Дабы не повторяться. Всех интересующихся формированием личности г-на Глухова, отсылаю к первой части данного очерка (http://putnik1.livejournal.com/67161.html). Кроме того, от души благодарю френда ameller , служившего в той же части и примерно в то же время, что и герой нашего повествования и предоставившего материалы, представляющие исключительную ценность для дальнейшего анализа.
Безусловно, первые заявление озабоченного сохранением «чести мундира» МО РФ о «похищении военнослужащего» - липа. Никто Глухова не похищал. Это, со ссылкой на офицеров части подтверждает даже корреспондент МК Ирина Куксенова, в отношении Грузии настроенная явно недоброжелательно (http://www.mk.ru/blogs/MK/2009/02/04/society/392862/). Отрицает это и сам Глухов. По его версии, как мы уже знаем, причиной побега стало, в основном, «плохое питание». Правда, позже, общаясь с матерью (http://mk.ru/blogs/MK/2009/04/13/politic/404569/60/), он уточнит, что дело все-таки не в питании («кормили три раза в день, но мало»). Зато красной нитью проходит через все интервью обида на комбата, майора Федорова (http://www.gazeta.ru/politics/2009/01/28_a_2931832.shtml), конфликт с которым, видимо, и стал побудительной причиной:
– А почему вы решили покинуть расположение своей военной части? – У меня не сложились отношения с начальником батальона майором Федоровым. К сожалению, имени его не помню. – Что именно между вами происходило? Вас били? – Нет, меня не били. Просто он поручал мне такие задания… Я их вроде нормально исполнял, ничего такого не было, но ему не нравилось, что я делаю. Потом на мое место другого поставили. <...>
Итак, претензии младшего сержанта Глухова к майору Федорову заключаются в том, что майор отослал его обратно в часть, заменив другим. В принципе, майор имел на это полное право, если качество ординарца его не устраивало. А кого, если честно, устроит ординарец, не способный запомнить имя собственного командира, в постоянном личном контакте с которым он находился достаточно долгое время? И это уже не говоря об умении чинить машину в течение месяца и сообщении (в том же разговоре с матерью) о том, что, будучи ординарцем, главным образом «спал у печки». Короче говоря, майор имел все основания отказаться от такого ординарца. А вот для сержанта, как следует из информации ameller , знающего ситуацию в части, где служил Глухов, не понаслышке (http://putnik1.livejournal.com/67161.html?thread=1245273#t1245273), отставка стала серьезным ударом. Даже более чем серьезным. И дело не в «однообразном питании», которого «мало». Просто в части его вновь ожидала судьба парии, которого не бтют, но и за человека не считают. Вот он и ушел. Безусловно, никем не подговоренный, а тем паче не подкупленный. Просто ушел. Какое-то время (видимо, пока были деньги, о которых сам он рассказал Д. Быкову) пересидел в селе. Потом побрел дальше. Куда? Это, между прочим, интересный вопрос. И сам Глухов не менее интересно на него отвечает:
– А почему вы пошли в сторону Тбилиси, а не, скажем, Цхинвали? – Я сперва не знал, где Цхинвали, и когда понял, что иду в сторону Грузии, то решил уже не останавливаться.
На мой взгляд, сержант в меру сил лукавит. Ибо, если ответ правдив, и он просто не догадался спросить в селе или у встречных путников дорогу на Цхинвали, то его олигофрения выражена не в легкой форме, а в такой, при которой даже российский военкомат, озабоченный выполнением плана, призывником не соблазнится. Но, коль скоро это не так, а это явно не так, то и получается, что брел Глухов конкретно в сторону Грузии. Не особо задумываясь о нюансах. До первого грузинского патруля. И на этом приключения бравого сержанта завершаются. Начинается кукольный театр…
В принципе, в том, что российский солдатик, ненароком (или даже «нароком») оказался на грузинской территории, нет ничего особенного. Такое случалось и раньше, не вызывая никаких скандалов (http://www.mk.ru/blogs/MK/2009/02/04/society/392862/). Грузинская полиция задерживала бродяжек и возвращала их по принадлежности, причем к блудным сыновьям никаких особых мер не принимали. На сей раз, однако, вышло иначе: трудно сказать, почему, но компетентные органы Грузии решили использовать ситуацию. «Беглеца» в самое что ни на есть прайм-тайм выводят на телеэкраны и он делает свое первое заявление (http://www.youtube.com/watch?v=Xxfj7xReym4) – еще неумелое, явно произносимое под диктовку (что парнишка постоянно косится влево, проверяя, довольны им или нет, нетрудно убедиться). При этом, несмотря на все, заявление странное: в одну кучу смешаны и окопы, и блиндажи, и «плохо с едой», и нехороший комбат, и – под конец – крик души «прошу президента Грузии оставить меня в Тбилиси». Заметитим: пока что еще просто «оставить». Никаких намеков на «политическое убежище» (он, похоже, еще и слов-то таких не знает). Что еще характерно: камера выхватывает и подает крупным планом детали, долженствующие, по идее, проиллюстрировать тяжкую долю несчастного солдатика (пораненная рука, сбитые ботинки). Все логично. Но, увы, при внимательном взгляде ни то, ни другое не работает. «Возраст» маленькой ранки на сгибе мизинца никак не более 3-5 дней - притом, что Глухов ушел в бега 10-11 дней назад; впрочем, позже он сам пояснит, что на самом деле «Дрова готовили. Потом обжег руку о печку. Я там все время засыпал около печки». Да и ботинки, хотя, конечно, не шикарные натовские и безусловно б/у, однако по швам явно не расползаются и не столько ветхи, сколько грязны до крайности (тоже понятно, учитывая, что уже 10 дней никто не стоит над душой, требуя привести обувь в надлежащий вид).
В общем, не комильфо. Правда, через несколько дней беглец начинает говорить более складно. В том же интервью «Газете.Ру» возникают даже намеки на политику:
– Правда, что вы попросили политического убежища [в Грузии]? – Да. Я попросил политическое убежище. Потом хочу вернуться в Россию <...> планирую получить [грузинское] гражданство. Попозже, наверное. Сначала гражданство получу, а потом вернусь в Россию.
Как видим, Глухов остается Глуховым. Все тем же Глуховым, который (помните?), по его же словам не догадался спросить, где Цхинвали, и забыл имя офицера, ординарцем которого был не одну неделю. Разве что теперь он знает словосочетание «политическое убежище», но при этом, явно повторяя с чужих слов, считает грузинское гражданство гарантией от уголовного преследования в России, куда он планирует вернуться, «когда все успокоится». И совершенно не сознавая, что для получения политического убежища необходимо политическое же обоснование просьбы – то самое, наличие которого он упорно отрицает, твердя, что в побеге не было «никакой политики».
Что для какой-либо серьезной игры Глухов не годится, настолько очевидно, что, по мнению Д. Быкова, «Грузинская сторона не понимает, с какой стати ей предстоит кормить российского срочника… Грузинской стороне он явно без надобности». Вроде бы верно. Однако, с другой стороны, Глухова продолжают «вести». Формально им занимается Министерство по делам беженцев, и занимается на совесть. Опекаемому предоставлена двухкомнатная отремонтированная квартира в центре, полностью меблированная, с полным набором техники. «Живет он неплохо, - бесхитростно делится впечатлениями Галина Васильевна. - Ему дали статус беженца. Ежедневно платят суточные 15 лари — это около 300 рублей. Последний раз сказал, что денег прибавили. (…) такой суммы ему вполне достаточно. Тем более его там кормят. Интересовалась, ходит ли он в столовую для беженцев. “Лень, — отвечал Саша. — Чаще сам покупаю продукты или питаюсь в кафе”. …есть телевизор и компьютер, за которым он постоянно сидит. На днях ему обещали подыскать работу». Короче говоря, парень сутками (когда не нужен) сидит за компом и, видимо, играет в видеоигры. Получая при этом «социал», примерно сопоставимый с германским (около 500 долларов + жилье и страховка). Многие ли беженцы-грузины могут похвастаться подобной заботой со стороны родного Министерства по делам беженцев? Увы. Я неплохо знаком со многим беженцами из Абхазии, некоторых из них могу даже с гордостью считать друзьями, и свидетельствую: подавляющее большинство этих обездоленных людей ежечасно заняты борьбой за жизнь, ютясь с семьями в условиях, подчас мало похожих на человеческие. Глухов, однако, видимо «равнее остальных», коль скоро имеет возможность брезговать специальной столовой, питаясь в недешевых грузинских кафе или с тоже не слишком дешевого тбилисского базара.
За все, однако, надо платить. Судя по последнему, уже по итогам поездки интервью с Галиной Глуховой (http://mk.ru/blogs/MK/2009/04/13/politic/404569/60/), даже когда приехала мать, ни принять ее на «своей» квартире, ни хотя бы просто встретиться с ней Александр по своей воле не может, ему необходимо «с кем-то советоваться». Причем этот «кто-то» назначает встречу в кафе, ограничивает время общения 30 минутами и подгоняет телекамеры. То есть, назовем вещи своими именами, в Тбилиси беглец находится под гласным надзором, и не простым, а круглосуточным: «молодой человек по имени Паата», формально все из того же «министерства по делам беженцев» даже ночует (попеременно с напарником) в его квартире. Объяснения похожи на издевательство: «Это наша работа, опекать человека в незнакомом городе». Не менее издевательски выглядит и сюжет о «девушке сердца, грузинку по имени Мэри, которая преподает в школе русский язык и литературу, и которую Александр встретил в Кахетии». Нет, в жизни, конечно, бывает всякое; я могу поверить даже в случайную встречу постоянно опекаемого и сидящего в столице Александра с кахетинской девушкой, совершенно случайно оказавшейся учительницей русского языка (типа, чтобы была возможность говорить). Но вот тот факт, что в момент приезда матери «девушка сердца» (напомню: провинциальная учительница) оказалась в загранкомандировке и Галине Васильевне пришлось довольствоваться фотографией на мобильному телефоне, поневоле настораживает. Возможно, конечно, Саша просто хвастается – не без расчета на передачу новости в Сарапул: дескать, видите, там у меня никого не было, а здесь уже есть! Но вот ежели факт реален, то, учитывая очень своевременную «командировку», остается гадать то ли о том, каково звание прелестницы, то ли, как предположил уважаемый rihgtman, не предоставили ли беглецу, женской ласки в Сарапуле явно не знавшему, еще одну услугу, окончательно связывающую его по рукам и ногам. Не хочу ерничать, но – действительно – не могу понять: неужели кто-то считает, что если женщина - маляр-штукатур из глубинки, то ей можно вешать на уши столь откровенную лапшу?
Впрочем, оценивать качество работы грузинских спецслужб в тех случаях, когда им (как в ситуации с Патаркацишвили) не помогают Старшие Братья, не моя задача. Как и делать вывод или подводить итоги. Которые, впрочем, подводить пока что рано. На данный момент ясно одно: парню хорошо. В него – несомненно по указанию с верхов, ибо на низах цена сему приобретению наверняка стала ясна практически сразу после появления – вложены немалые (по грузинским меркам) деньги. Он сыт, одет, живет в более чем нормальных условиях и, возможно, даже учит грузинский и английский языки, без которых едвали возможно работать, как ему обещали, программистом. А как намерены использовать сие приобретение ведомства, никогда не тратящие денег даром, будем посмотреть. Откровенно говоря, это в изложенной истории, на мой взгляд, самое интересное…
|
|