Грязная зеленая бумажка
Менять или не менять?

В 199* году мы с Сашей Д. работали учителями русского языка в Италии. Учили, то есть, девушек, русским словам.
За это нам дали по миллиону итальянских лир. Красивые такие большие бумажки с портретами разных извращенцев.
После окончания работ, когда не осталось практически ни одной девушки в Италии, которая бы не знала слово "тусовка", мы с Сашей Д, собрались в гости к нашей знакомой Сильвии Б. в город Сан-Ремо, где в семидесятые годы вертлявые итальянцы в пиджаках пели песни про аморе мио феличита, а нам это по телевизору показывала советская власть в обмен на нефтедоллары.
Накануне отъезда мы сидели с Сашей Д. и еще одним человеком (назовем его Г.) в кафе на улице Папы Иоанна.
Г. был человек не без странностей. Он, например, регулярно видел летающие тарелки. Пытался запатентовать оригинальный рецепт омлета. Однажды, покоряя Альпы, упал с них на землю и разбил вдребезги швейцарские противоударные часы. Написал книжку об общей теории всего, издал ее в Белоруссии и повез тираж в Москву. Но тут случился путч 91-го года, и тираж пропал в праздничной суматохе.
Г. уверял нас с Сашей, что лиры надо быстро променять на доллары, потому что лира вот-вот как долбанется.
Мимо кафе по улице ходили голдуби и итальянские девушки, знающие слово "тусовка". Мы лениво посмеивались над горячностью Г. Эспрессо с коньяком способствует скептическому отношению к алармизму. И мы отложили меняльные дела на потом, сели в машину и поехали под звуки арий на юг.
В Сан-Ремо, когда мы с Сашей Д. лежали на неудобных горячих камнях и пытались насладиться Адриатикой, Сильвия Б. сообщила нам, что лира действительно вот-вот как долбанулась.
Виноват был Сорос, но я на него зла не держу. Он потом на доткомах прокололся покрупнее, чем на 10%.

Так вот - менять или не менять?