Что я думал о неправильных концепциях романтизма
Подобно Нельсону Манделе, Сережа рвется на свободу, она мяукает надрывно, она стучит руками в дверь. А оказавшись на свободе, немедля лезет обниматься, в лицо дурацким носом тычет и серым голубем поет.
Совсем другое дело - Мурка. Она обижена все время. Она молчит, она, питаясь, таит и чувства и мечты. А оказавшись в заточенье, она лежит там неподвижно и копит новые обиды на мир, на Бога, на меня.
Сережа - это, скажем, Байрон, а Мурка - вроде Ламартина. Сережа, например, Рылеев, и Лермонтов, и Фрейлиграт. А Мурка - это наш Жуковский. Нет, все наоборот, конечно. Так думал я, идя по снегу под черным небом января.
Вокруг меня лежала местность, над нею простиралось небо, там звезды редкие горели, слегка подмигивая мне. В руке я нес свои ботинки. В душе я нес свои печали. Ботинки я купил за деньги. Печали просто так имел.