Убогие рифмы
- Глядите, куме, какая погода! Крутит и крутит, проклятый.
Должно быть, чем-то мы Господа прогневили.
Не видно не то что Карпат, а даже и параскиной хаты,
уж говорил я вам: не торопились бы, погодили б до завтра, так раньше бы дома были.

- В Киеве, куме, на ярмарке, говорят, продают такие арбузы,
что кто их съест, так тут же превращается в порося мадьярской породы.
Паныч, что приезжал к Гликерье Степановне из Полтавы, наверное сказал, что это французы
придумали такое назло нашему христианскому русскому роду.

- А помните, куме, Тараса Доренка, который был еще поветовым судьей в Чигирине?
Того самого Тараса, что съедал на спор целого печеного быка?
Отравили таки, сучьи бабы! Весь струпьями покрылся, почернел, как тот черт на картине,
сидит сам в хате, пьет самогон, читает задом-наперед "Псалтырь" и мемуары гетьмана Кравчука.

- Ой, куме, не говорите, последние дни наступают.
Горит на Востоке черный камень. Белой соли на Юге не стало.
Где ты, мамо? Деструктивные, понимаешь, тенденции, так сказать, нарастают -
Березовский с Гусинским на Западе играют на скрипочках, приплясывают на цыпочках, делят наши горилку и сало.

... И дальше, дальше, дальше едут мимо административных зданий, вдоль бутиков, под рекламою "Пепсодента".
Метель утихает. Звезды мигают ресницами дивными, женскими. Снег хрустит под копытами. Небо все шире.
По ту сторону Диканьки - два президента.
По эту - еще четыре.