Жил один мафиози в Италии,
Был он тучен и в бедрах, и в талии.
Суд его осудил,
А потом отпустил, -
Маловаты кутузки в Италии.

Толстый дядя из славной Сицилии
Из известной бандитской фамилии
Очень пиццу любил,
От тюрьмы откосил
И остался свободным в Сицилии

Я не знаю, как у вас,
А у нас в Италии
Из кутузки выгоняют
Мужиков без талии.

Оба прекрасные, спасибо!

Вам спасибо. Участвую с удовольствием!

Одни мечтатели считают,
Что в голодовке все спасенье.
Нам мафиози подтверждают:
Даёт Свободу ожиренье

Посконный зек прокурен, худощав
И, маслица-фуяслица заныкав
Прогорклый кус в застиранных вещах,
Он смотрит настороженно и дико.
А этот сицилийский здоровяк,
Какой жиртрест, скажите-ка на милость,
Они его в тюрьму и так, и сяк --
Буквально запихнуть не получилось.
Madonna porca! Чудище такое
Не снилось вологодскому конвою.

Такой неловкий,как ведётся
О что-то острое споткнется
Пока спокойно конвоиры спят
В д-о-о-ме,где резной полисад

Где найдется повместительней тюрьма,
Спорит Вологда и спорит Кострома.

Им не видать Ферранти никакого
Пока не отдадите Лугового

Ага! Теперь мне стало ясно,
Зачем поименован был конвой:
Чтоб поняли,какое это масло!
Да,product placement неплохой!

Если Вы определились четко в выборе занятья,
и преступная карьера снится Вам и день и ночь,
непременно ознакомьтесь с сицилийскою диетой -
пицца, паста и лазанья, минимум три раза в час.

Вы достигнете успеха, Вы поправитесь изрядно,
И как только вес превысит 210 килограмм,
направляйтесь в отделенье коза ностры по прописке -
там Вам будут очень рады, и конечно, примут в штат.

Им доподлинно известно: если даже Вас поймают
Не придется передачки клану собирать в тюрьму.
Вас отпустят непременно, ведь диагноз "ожиренье"
Делает профнепригодным отбывающего срок.

Мафиози долго прятал тело жирное в кутузке
Опасаясь справедливо необузданного гнева
И возмездья папы каппо, что ди тутти каппы папа
А равно и папа лямбды, и омеги тоже каппо.

Как любили это тело восемь страстных итальянок
Как они его ласкали, погружая томно пальцы
В эти розовые складки, в волны ароматной плоти
В водопады и барханы сала белого и жира.

Как губами приникали к необъятной эпидерме!..
Как оно боялось смерти, это тело, как дрожало,
Как оно хотело жизни, колыхаясь нежным студнем
Как оно любви хотело, той любви, давно прошедшей,

Ведь не может итальянка полюбить того, кто подло
Пренебрег законом чести и забыл закон омерты.

Девятнадцать полицейских, хохоча и издеваясь,
Сняли с петель дверь участка, разобрали даже стены
И обломки травертина проводили в путь последний
Это тело, что хотело задержаться в коридорах
Закупорить их, как пробка закрывает путь спуманте.

Но предателей не любят ни в тюряге, ни на воле
И швырнули это тело на свободу, как на плаху –
И оно на ней лежало, на свободе, как на плахе,
Колебалось мелкой рябью, неспособное подняться
От предчувствия кончины и от лишних килограммов.

Тут ударил гром лупары, гром сурового возмездья
И охотничьи жаканы разорвали эпидермис
И увязли безнадежно в необъятной толще сала
Что броней «Меркавы» славной прикрывало это сердце,
Преисполненное страхом, лютым страхом и позором.

Только грозный рык базуки прекратил его страданья,
Разметав ошметки плоти по ажурным балюстрадам
По балконам и фронтонам, по камням брусчатки древней
Что еще видала Данте, и Бокаччо, и Траяна,
И Челлини Бенвенуто, - тоже, впрочем, пидараса.

о да да да да да

Рабле и Рубенса роскошно в русской рифме растворить!
Рукоплескаю!

Отлич.

Сальваторе Феранти в заключении тесно:
Под одышливым доном ломаются нары,
Как одеться ему и посрать - неизвестно...
И Фемида решает отпустить карбонара.