Ходил сегодня стричься.
Из соображений жары остановился на той парикмахерской, что на набережной, до Ратушной не дошел.
А там было немного народу сегодня. Никого не было. Одна пенсионерка стригла другого пенсионера. У него и волос-то толком не было. Но зато они (не волосы, а пенсионеры) вели с третьей пенсионеркой-парикмахером неспешную беседу по-эстонски.
- Нет, - сказал этот стригущийся пенсионер дребезжащим таким рассудительным голосом, - русская женщина... это...
- Да, - подхватила праздная пенсионерка-парикмахер, - русская женщина, например, это не то, что эстонская женщина.
- Но, - возражала пенсионерка, выстригающая у пенсионера последние призрачные волосы, - и эстонская женщина...
- Конечно, - продолжил пенсионер, - это не то, что...
- ... Русская, да, - подытожила вторая пенсионерка, с неприязнью глядя на меня, - женщина.
Я взял и присел.
А что, я зря так много глаголов говорения помню, что ли?
- Как будем стричься? - по-эстонски спросила меня пенсионерка.
- Ну, так... - ответил я по-русски.
- Это - не ответ, - строго сказала пенсионерка, тоже по-русски.
- Ну, покороче, - уточнил я. - Немного там волос отстричь вот надо бы.
- Это - тоже не ответ. Я всегда немного волос отстригаю. И всегда получается покороче. Мы иначе не стрижем. Вы скажите, как вам: с рантом или без ранта?
- Без ранта, - ответил я. Не знаю, что это за рант такой, но так надежнее. Вот ведь напасть: следи еще за строгостью формулировок. Не парикмахерская, а курсы алгола-фортрана прямо.
- А на ушах? Убрать все сразу или понемногу?
Я задумался. Нет, все сразу на ушах - это слишком радикально. Народ к этому не готов.
- Понемногу, - сказал я. - Да, понемногу.
- Так точно! - неожиданно ответила пенсионерка. И принялась меня стричь, тяжело вздыхая. Потом поглядела на меня и говорит:
- Вот, теперь все, это хорошо. Через две недели приходите еще.
Я решил поторговаться:
- Через месяц, - говорю.
- Ну или через месяц. На той же месте, в том же час. Я всегда тут. Вы тут у нас тоже всегда стрижетесь?
- Ну, - ответил я уклончиво, - часто. Сколько я вам должен?
- А где еще? - спросила пенсионерка.
- На Ратушной.
- А! Ну да! Там молодые работают, на Ратушной, - язвительно парировала мастер.
- Там разные работают, - сказал я примирительно, - есть такие, знаете, вполне солидные женщины. Наших лет. Так сколько?
- Молодые работают, они шустрые. На Ратушной. Конечно. Это не то что у нас. А вот там с вас сколько в последний раз брали?
- Семь, - ответил я.
- А мы возьмем пять двадцать! - торжественно сказала пенсионерка.

И взяла, действительно, пять двадцать.