Брюлики
Возле Ленинградского рынка, у лаза в чудовищный дисконтный магазин старикан с седой, общирной и не вполне свежей бородой вразумляет старушку рамолического вида.
- Вот вам только одно от нас надо. Брюлики, денежки. А я сказал: "Нет!" Я одинокий человек, и ничего. Мне думаете, сколько лет? Мне всего шестьдесят. А я бороду завел, вы и думаете - старичок. А я не старичок, я сто раз отожмусь. Да мне вас не надо, потому что вам бы все брюлики!
Старушка, впечатленная ловкостью и хитростью врага женских сетей, мелко дрожит и кивает, очень длинный пожилой восточный человек с рынка останавливается послушать, радуется, бьет себя по бокам, к разговору подключается женщина с лопатой, сбивающая с тротуара лед; ей лет за сорок и она маленькая, мрачная и энергичная. Она говорит так:
- Может, нам и брюлики. А вот вам бы все время кой-чего другого!
- Перепихнуться что ли? - весело переспрашивает старикан.
- Ну.
- А это, - назидательно произносит проповедник мизогинии, - так природа устроила. Тут нельзя возразить.
- Да я и не возражаю, - мрачно возражает женщина с лопатой. Восточный человек машет руками, говорит: "Ай!" и уходит, оглядываясь.
- Ты лучше скажи, - глядя ему вслед, меняет тему старикан, - ты русская?
- Нет, - говорит женщина, - я негр из Африки.
- А что ж ты тогда таджикскую работу делаешь?
- Всякая работа, - говорит женщина, - почетна.
И она вздыхает и вновь принмается долбить лопатой снег и скрести его и отбрасывать в сторону, долбить и скрести и отбрасывать, а я думаю о своем речевом голодании и о сценках Горбунова как жанре, идя по направлению к улице Самеда Вургуна, которого местные жители в генитиве ударяют на последний слог, отчего он из азербайджанца превращается в запорожского казака с вот таким вот чубом.