Московские свободные все вместе
Февраль

Верлибры писать стыдно, а в рифму
Писать еще стыдней.

Я сегодня гулял по району,
Дул ветер, снег лежал, и пахли чебуреки.
Случилось побывать в различных магазинах,
Наполненных таинственными товарами.
Некоторые были изготовлены в Киргизии.
(И это были тапки из пластмассы.)
Подумать только:
Тапки шлет в Москву Киргизия!
(Придумал рифму "take it easy" я, но вставить некуда ея.)

Киргизы приезжают за снегом и льдом в Москву,
Снимают тапки из пластмассы,
Надевают валенки.
Киргизов наряжают в синие робы
И
Дают им в руки железные ломы
И
Жестяные лопаты.
А
Над киргизами надзирают таджики
В зеленых халатах:
Чтобы не было злоупотреблений со льдом и снегом.
Киргизы перемещаются по Москве
Небольшими трайбами,
Ковыряют неритмично снег ломами,
Скребут лед лопатами немелодично.
И толку, в общем, никакого от этой работы –
Тук да
Тук,
Жыдыдым, зададададададам.

Я же говорю: верлибр.

38 рублей

В прекрасном, грозном магазине,
Где все стоит тридцать восемь рублей,
Стояла у полки с игрушками
Немолодая девушка.

И покуда я ходил по магазину,
Бесстрашно заглядывая в глаза
Крему сапожному (тридцать восемь рублей)
И кальмару обезглавленному (тридцать восемь рублей),
Клею для интимных частей тела (тридцать восемь рублей)
И книге "Секреты флирта для пенсионерок" (тридцать восемь рублей),
Циркониевому кольцу с бриллиантом (тридцать восемь рублей)
И ампуле с цианистым калием (тридцать восемь рублей) -
Немолодая девушка
Не отрываясь
Увлеченно
Глядела
В калейдоскоп

(Тридцать восемь рублей).

Новые нищие

Покуда я лечил свою меланхолию,
В Москве завелись какие-то новые нищие.
Они похожи на нищих из девяностых,
Но те были дилетанты,
А эти - профессионалы.

Отточенные движения
Инвалидов на тележках в метро.
Артистические перепады голоса
Извиняющихся, что к нам обращаются.
Великолепная техника фальшивого звукоизвлечения
У насилующих малолетние скрипки малолетних скрепок.

За этим виден труд большого коллектива.
Гримеры, костюмеры, реквизиторы, режиссеры.
Ежемесячный кастинг
На заброшенной овощной базе
В Одинцове:
Соревнование самолюбий,
Драмы отверженных дарований.

Но страшнее всего не те, что движутся,
А те, что молчаливо пылятся в нишах метро,
Прислоняются к стенам домов,
Фонарным столбам,
Киоскам, где выцветают газеты,
Остановкам, где мерзнут пассажиры,
Сливаются с урнами,
Бордюрами,
Сугробами,
Мелкими выпуклостями асфальта.

Они всегда сидят в таких специальных позах,
Застывшие, но как бы
Продолжающие невольное движение:
Головы склонены, руки сложены на груди,
Лица мучнисто бледны
Или желтоваты,
Чуть одутловаты, чуть-чуть грязноваты,
А глаза, неподвижные, как нарисованные монеты,
Устремлены мимо идущих мимо.

При них имеются пояснительные таблички
Непременно на неровных промокших и высохших кусках картона или бумаги.
Кривые буквы, невнятные надписи.

Однажды я стал вчитываться:
ПОМОГИТЕ НАЙТИ РАБОТУ Я ХОЧУ СПАТЬ
МАМА УЕХАЛА В СОЧИ КЛЮЧИ ПОТЕРЯЛИСЬ
МОЯ СОБАКА ЗАБОЛЕЛА НЕТ ДЕНЕГ НА НОВЫЕ ГЛАЗА
ТУТ ОЧЕНЬ ХОЛОДНО И ОТОВСЮДУ ПАРАЗИТ
ДИМА У МЕНЯ ЗАДЕРЖКА ТРЕТИЙ ГОД ЦЕЛУЮ ЛЕНА
МОЕ НЕМНЕНИЕ О МЕНЕ МНЕ ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ТЕМНО
ШБ МНК ЫБМШ БЫНКМ ИНШМК НШЫИКБ ШИНБКЫ

Они похожи на фотографии покойников -
Жанр, родившийся вместе с фотоискусством.

Собственно, они и есть покойники.

И знаете что? -
Лучше дайте им немного мелких денег.

Март

0.
Я купил себе китайскую ручку с невидимыми миру чернилами.
В ней есть еще ультрасиний фонарик, при свете которого можно
Разглядеть слова, написанные этой самой ручкой. Вскоре
Батарейки в фонарике сядут, в ручке кончится невидимая паста,
И китайская мудрость медленной иглою войдет в мое сердце.

1.
Раньше были приемники из настоящего дерева, тяжкие, гулкие, как гробы.
По слухам, их собирали зэки в лагерях. Как будто все остальное,
Что было раньше, собирали не зэки. Пальцы помнят плавное
Движенье эбонитовой ручки настройки, приятно прохладной.
Мигала зеленая лампа, светились на шкале шифры цифр, имена городов:

2.
Лондон, Париж, Улан-Батор, Москва, Берлин, Варшава, Нью-Йорк -
Они ничему не соответствовали, просто обозначали координаты
Мира, недвижного в ночи за окном. Музыка возникала внезапно
Из треска эфирного мусора, свиста околоземной поземки, воя глушилок.
Музыка возникала внезапно под пальцами, отвечая вращению ручки.

3.
Так в юности слова перебираем, прислушиваясь к звону связки
И пробуя наощупь, подойдет ли. В подъезде пахнет кошками и супом,
То стукнет ямбом, то хореем звякнет, и это все - всего лишь производные,
Не цель, не средство... Просто так - звенит. Мы думаем о том, как мы войдем
В квартиру и с порога скажем: ………………………………………….


Полупочтенный возраст

В Москве
В любом кафе
Я старшим был

Почти в любом

Бомжи у Ленинки ели ворон
В буфете наливали мертвый кофе
Повсюду пахло диким каталогом
Проветривали черти первый зал
Как тощую наследственную шубу

Весну отменили чтоб я не ленился
Я не ленился я болел
Проветривали Ленинградку
Крутился вихорь турбулентный
Таджики жучили киргизов
В метро кружился черный воздух
Туберкулезный и венозный
Светились редкие блондинки
Играли нищие в смотрелки

Я все время куда-то ехал
Перебиваясь силлабикой
Простого счета наличных дней
В отстутствие надежных метров
Проветривали все подряд

Москва лежала на семи-
Десяти двух перинах
Посапывая посасывая лапу
Пересыпая речь намеками
Недосыпая до подъема
Показывая всем пример
Решительнейших полумер

Апрель

Весна приходит мхатом сереньким
В халате желтоватом доктора
Чахоточного прыгает воробышком
По переулочку подрагивает крылышком
Сметая

Всю эту ерунду из малого большого
Купеческие шубы пятистопные бороды
Бердыши самовары штандарты
Турнюры на ватине увертюры к каватине
Душные сугробы заслоняющие
Кулисы

Вдруг оказывается что в городе
Много свободного места но мало
Свободного времени
Ветер
Гонит
Мусор
По проспектам

Слышен каждый хлопок форточки
Отражающей лихорадочный румянец неба
В партере вечера
Каждое хриплое слово
Разрывающее марлей грудь
В партитуре ночи

До пятого акта все ружья
Успевают выстрелить по три раза

Мимо
Мимо
Мимо