О. Р. и К-с
Катя Игдалова рассказывала когда-то об одной старушке.
Эта старушка жила в Питере. Сперва она училась в Смольном, потом работала машинисткой в учреждениях, выжила в 30-е годы и в блокаду, потеряла всех близких, пережила полет Гагарина и борьбу с последствиями культа личности Сталина, вышла на пенсию и, наконец, состарилась окончательно.
Состарившись, старушка взглянула на свою жизнь и ужаснулась - приятностей позади было мало, печалей и потерь - много. И виновата была в печалях и потерях старушкиных, конечно, советская власть.
Старушка эта никогда не любила советской власти. Строго говоря, у старушки были для этого веские причины. Но прежде старушка вынуждена была нелюбовь эту скрывать. Теперь же, когда, во-первых, терять было уже нечего, и, во-вторых, нравы смягчились, старушка стала свои чувства демонстрировать знакомым и соседям.
Она бранила все советское, превозносила старый режим и западный образ жизни. Отрицала факт полетов в космос Валентины Терешковой и собаки Белки. По ночам раздражала коммунальных соседей, слушая по радио глушилки. Однажды купила в магазине политической книги портрет Брежнева и вывесила его в отхожем месте.
Короче говоря, старушка встала на путь бытового диссидентства, и лишь преклонный возраст спас ее от сопутствующих алкоголизма и морального разложения, а также от репрессий.
Надо сказать, что свою нелюбовь старушка воспринимала вполне серьезно. В подтверждение этого опишем, вслед за Катей Игдаловой, как умерла эта старушка.
Когда ей стукнуло 85, она объявила, что более ни крошки пищевых продуктов, произведенных при проклятом режиме, она в рот не возьмет. И действительно, перестала есть.Она не ела ничего, произведенного в СССР, а затем отказалась и от продуктов производства стран народной демократии. Некоторое время знакомым, ухаживавшим за старушкой, удавалось кормить ее продуктами с рынка. Но однажды старушка заявила, что рынок называется "колхозным", а колхозы - это тот же ГУЛАГ.
Неделю-другую старушка питалось мацой, которую ей приносил отказник Р-ч. Маца была из Израиля, во всяком случае, старушка верила в это. Но на маце старушка долго не протянула и умерла от голода, вызванного несовместимостью с советской властью.