Исправлено и дополнено
К Международных женщин Дню
Палыч и Палисандровый
Праздник я пошел отмечать к ларьку, размышляя, на какие шиши напиться? Но Бог не фраер, он все видит: я встретил Палисандрового с Палычем. Ну и сыном Палисандрового.
Палисандровый это мой школьный друг. Мы познакомились на какой-то ярмарке-продаже в помощь народу Никарагуа. Я был классе в шестом и продавал там минидиораму из бумажных солдатиков собственного изготовления (ушла за три рубля – народ Никарагуа должен знать). Диорама изображала Цорндорфскую битву, где Апшеронский полк отражал атаку кирасир Зейдлица (я был молод и слабообразован).
Палисандровый (он на два года старше меня) подошел и говорит:
-- Пикуля начитался?
-- Точно. – Ответил я. – А что?
-- А сразу видно. Ты чо им гамаши красным раскрасил? Это же фигня полная.
Так мы и познакомились.
Потом мы с Палисандровым ходили в Артиллерийский музей и срисовывали там все, что можно срисовать. А еще ходили в букинистические магазины, где лежало много красивых книг, которые школьникам были не по карману, и с разрешения продавцов срисовывали литографии и гравюры, списывали тексты. И сейчас я неплохо помню «Историю кавалергардов» Панчулидзева, ну и альбом про Ватерлоо, на загадочном еще английском языке.
Палисандрового зовут Андрей. Сейчас он единственный в мире специалист. Таких больше нет нигде.
Андрей работает автослесарем. Зашибает около 6000-8000 тысяч рублей в месяц. Иногда рисует акварели в технике, которая давно утеряна. Рисует великолепно, но его рисунков кроме меня и десятка других ценителей не видел никто.
Палыч – его дядя – преподает старофранцузский в Университете.
Во всем виноваты бабы. Андрею на них не везло – вечно попадались пэтэушницы, а он как джентльмен и паровоз, не мог послать тупых животных куда подальше.
Ну, думали, хоть последняя ничего. Аспирантка, че-то пишет по истории. Оказалась, тоже больная на оба полушария. Прям-таки ягодичнополушарная, жопоголовая короче. Но ребенок уже родился, а потому приходится терпеть.
Палыч вообще гомосексуалист, и смотрит на все философски.
В общем, они пошли прогулять сына Андрея. Мальчику 4 года, но снежки кидает хорошо – в мой глаз тоже один попал.
У них была початая 0,5 «Санкт-Петербург» и я естественно упал на хвост интеллигентам. «Санкт-Петербург» мы прикончили в два глотка каждый – водки было мало.
У меня было 20 рублей, они подумали, посовещались и сказали:
-- Не сцы, зальем. Поим мы. А 20 своих рублей оставь на полировку, «Петровское» в ларьке по 12 рублей, мы тебе 4 добавим.
Так было принято судьбоносное решение взять «Тигоды». 0,5. Водка – говно. Не покупайте.
После первого глотка у меня замкнуло горло и я сблеванул желчью. Пришлось запить ей же («Тигодой») – стало легче.
Палыч сказал, что в Университете развал. У студентов интереса к учебе нет. Молодежь не хочет учиться, а хочет только звездицца (от starring). А еще ему французы предложили перевести на русский какую-то средневековую хуйню, чтобы потом сделать с его перевода перевод на французский. И он видит в этом нечто охуительно новое.
Отдельная история, почему Андрея прозвали Палисандровым. У него идеальная зрительная и слуховая память. Художнику важна первая, автослесарю – вторая: по звуку работающего двигателя легко определить, где барахлит. Из-за этих памятей Андрей так перевоплощался в тупоголового унтера XVIII-XIX века, что служило предметом восхищения всех других любителей военной истории. До сих пор помню, как на Бородинском поле он дубасил унтер-офицерской тростью нас, стоящих во фрунте, по киверам и орал:
-- Молчать кариатиды! Я вам устрою Фармаламеевскую ночь!
Одним словом, Палисандровый генерал дуболомов из книжки Волкова. Кто-то ляпнул – погоняло и прилипло.
Уже под пиво Палисандровый сказал, что он решил нарисовать что-то совсем невиданное. Нарисует – посмотрю.
Вот такие у меня собутыльники.