Архив портала "Право любить" - Почему в России боятся педофилов [entries|archive|friends|userinfo]
right_to_love

[ website | Право любить ]
[ userinfo | ljr userinfo ]
[ archive | journal archive ]

Links
[Портал "Право любить"| http://www.right-to-love.name/ ]
[Портал "Право любить" (Tor)| http://rtlovebxmpkcyl5oagy4uyvykg2tnn7cgowqxhpwxz2cphfdpobvh3yd.onion/ ]
[Форум "Нимфетомания"| https://nymphetomania.net/ ]
[Форум "Нимфетомания" (Tor)| http://nympha5y3vv4jzerrvfxfwbnu3xsd5eqevgyhax2nbkdt7n74rap2xyd.onion/ ]
[Канал в телеграме| https://t.me/KidsAndSex12 ]

Почему в России боятся педофилов [Feb. 24th, 2012|03:34 am]
Previous Entry Add to Memories Tell A Friend Next Entry
[Tags|, ]

Текст: Николай Клименюк

Эта статья открывает редакторский проект Максима Ковальского, посвященный антипедофильской кампании в России.

В России на наших глазах разворачивается полномасштабная кампания против педофилии. Государственная дума после долгих дебатов приняла в третьем чтении поправки в Уголовный кодекс, ужесточающие наказания за сексуальное насилие против детей, — карать будут строже. По идее, это должно радовать — хоть в каком-то вопросе Россия догнала цивилизованный мир. Там с педофилией воюют уже несколько десятков лет и добились в этой войне замечательных успехов.

Можно сказать, что кульминации мировой тренд борьбы с педофилией достиг в 1999 году в американском штате Колорадо. Местная полиция арестовала 11-летнего Рауля Вютриха по заявлению соседки: ей показалось, что Рауль непристойно прикасался к своей 4-летней сестре, когда та писала в саду. Мальчика в наручниках увезли из родительского дома, несколько месяцев он провел в тюрьме. Семью Вютрихов спасло, возможно, только швейцарское гражданство. Посольство обеспечило Раулю хороших юристов, а родителям с остальными тремя детьми посоветовало срочно уехать из Штатов, иначе, возможно, вызволять из тюрьмы пришлось бы всю семью. Европейская пресса стояла на ушах. Возможности европейских таблоидов, швейцарских властей или даже Белого дома повлиять на суд в штате Колорадо не слишком велики, но так получилось, что на пике скандала суд вдруг снял с Рауля все обвинения на основании процедурной ошибки. Все завершилось, можно сказать, благополучно.

Эта дикая история принципиальнейшим образом отличается от главного "педофильского" дела в России — случая Владимира Макарова, в 2011 году получившего драконовский приговор за сексуальное преступление в отношении к собственной маленькой дочери на основании невнятных показаний посторонних людей и без единой улики. Американский эпизод отражает народные фобии, которые вполне разделяются разного рода властями. Трагическая история Макарова, наоборот, демонстрирует становление в России новейшей правоохранительной технологии. Макаров попал под следствие по сигналу врачей, которые якобы увидели мертвые сперматозоиды в анализе мочи его дочери, но ни в самом начале, ни потом не смогли предъявить никаких доказательств. Строго говоря, это был банальный донос — накануне Макаров повздорил с врачами больницы, куда его дочь попала с подозрением на перелом позвоночника. Изначально Макаров обвинялся в изнасиловании и получил за это 13 лет строгого режима. Московский городской суд, знаменитый инновационным подходом к праву, сократил приговор до 5 лет и изменил статью с "Изнасилования" на "Развратные действия". Изнасилование нуждается хоть в каком-то физическом подтверждении, развратные действия, напротив, следов не оставляют. Развратными действиями можно при желании назвать все, что угодно, например, если родители фотографируют голых детей в ванне или читают им не слишком адаптированное издание "1001 ночи". Для того чтобы открыть такое дело, не требуется никаких фактов — достаточно показаний потерпевших или свидетелей. Этот метод уже довольно успешно используется при конфликтных разводах, для сведения счетов, улучшения статистики или отъема собственности. "Подбросить" развратные действия гораздо проще, чем, например, оружие или наркотики — достаточно найти одного-двух подростков, которые вступят с потенциальным обвиняемым в какой угодно контакт (да хоть бы и просто зайдут с ним в лифт), а потом дадут нужные показания.

Эта технология не уникальное российское ноу-хау: на Западе в тех же самых целях используют обвинения в сексуальных домогательствах. Карьеры, репутации и жизни разрушаются независимо от того, подтверждаются ли выдвинутые обвинения, и даже множество громких сфабрикованных дел не вызывает к этой теме иммунитета. Но в России харассмент не работает: даже российская правоохранительная система не умеет штамповать обвинения, которые не одобряются общественным мнением. А общественное мнение вовсе не считает приставания страшным преступлением и готово сочувствовать даже насильникам, если жертва "сама виновата": недостаточно скромно себя вела и совалась куда не следовало.

С детьми — совсем другое дело. Тут общественное мнение единогласно. Секс с детьми недопустим. Причем, именно секс, а не любое насилие. То, что в некоторых западных странах можно попасть в тюрьму или лишиться родительских прав за шлепки, в России воспринимается как совершенная дикость. На западе страх перед "педофилами" подкрепляется общей растерянностью, которую испытывает общество в связи с исчезновением детства. Сейчас уже никто до конца не понимает, что такое ребенок и когда человек перестает им быть. Во многих странах возраст, с которого наступает уголовная ответственность, ниже "возраста согласия", а избирательное право и право умереть за родину с оружием в руках человек приобретает раньше, чем право самостоятельно покупать алкоголь. Молодые люди все позже заканчивают школу, все раньше начинают жить половой жизнью. И так далее. По мере того, как размываются границы детства, взрослый мир стремится отделиться от мира детского высоким забором. Любые несанкционированные контакты взрослых с детьми — подозрительны. Еще относительно недавно, во времена детства сегодняшних сорокалетних, взрослые, которые водили дружбу с детьми, были любимыми героями литературы для юношества и просто героями двора, района и города. Мужчины, которые учили соседских детей играть в футбол, строить модели самолетов или ловить рыбу, ходили во всеобщих любимцах. Сейчас таких людей уже не осталось — слишком подозрительны. Корней Чуковский или создатель математических школ Андрей Колмогоров уже невозможны — взрослый, окружающий себя малолетками, выглядит опасным извращенцем. В обществах, где чтут закон и порядок, массовые фобии и негласные правила быстро формализуются. В Великобритании, например, авторы детских книг, чтобы проводить встречи с читателями, с 2009 года обязаны регистрироваться и получать соответствующее разрешение в полиции. Протесты писателей во главе с фантастом Филиппом Пулманом не привели ни к чему, кроме того, что сам Пулман и еще несколько его коллег теперь бойкотируют школы и детские библиотеки.

В России, напротив, "борьба с педофилией" инициируется сверху и проявляется в абсурдных уголовных делах, абсурдных законодательных инициативах и появлении "народных мстителей". В июле президент Медведев внес в Госдуму законопроект о химической кастрации педофилов и ужесточении уголовного наказания за сексуальные преступления против детей — эти предложения легли в основу принятых поправок. В феврале петербургские депутаты во втором чтении проголосовали за запрет "пропаганды педофилии и гомосексуализма". При этом специалисты говорят, что большая часть сексуальных преступлений против детей совершают отнюдь не педофилы. Обычный насильник — это сильно пьющий домашний агрессор, которого не сильно интересуют пол и возраст жертвы. Он насилует любого, кто слабее и кто подвернулся под руку. Часто это тот же самый человек, который избивает жену и детей и достает соседей, но правоохранительные органы такими преступлениями не интересуются, почти их не регистрируют и не расследуют. Эффективность работы российской полиции оценивается по раскрытым преступлениям, а не по тем, которые удалось предотвратить.

В пояснительной записке к инициативе президента Медведева, опубликованной на сайте Кремля, говорится о том, что за сексуальные преступления против детей были осуждены 7000 человек. В Германии с населением 81 миллион человек ежегодно регистрируются около 15000 таких преступлений, при этом специалисты считают, что реальная цифра в четыре-пять раз выше. Даже если не делать поправок на более высокий уровень насилия в России, простая арифметика показывает, что в стране совершается не менее 100 тысяч сексуальных преступлений против детей. При этом сама по себе педофилия не преступление. Всемирная организация здравоохранения считает ее болезнью, одной из форм нарушения сексуального влечения. По оценкам одного из ведущих в мире центров по изучению этой проблемы — Института сексологии и сексопатологии при берлинской клинике Шарите — влечение к детскому телу испытывают 1% взрослых мужчин. Женщин, страдающих этим расстройством, ничтожно мало. Излечиться от этой склонности, как и от любых других форм сексуальных предпочтений, невозможно, с ней можно только справляться. Германия — первая в мире страна, где действует масштабная государственная программа психологической и медицинской помощи педофилам. Несколько университетских клиник предлагают бесплатную анонимную терапию мужчинам, которые боятся, что их склонность приведет к преступлению. В 2005 году, когда стартовала эта программа, ее рекламировали на плакатах и в телевизионных роликах. В Петербурге это, возможно, сочли бы пропагандой. С тех пор терапию прошли больше тысячи пациентов. Это намного больше, чем предполагали организаторы программы, и не более половины процента от всех живущих в Германии педофилов.

В России не приходится мечтать о психологической помощи не то, что педофилам, но даже жертвам сексуальной агрессии. При том, что такая помощь норма для развитых стран. Зато "борьба с педофилией" — беспроигрышный пропагандистский ход. Ни один человек в здравом уме не станет отрицать наличие проблемы и оправдывать насильников. Власти давно и без особого успеха пытаются найти какой-нибудь эрзац национальной идеи, которая разделялась бы всем обществом. Во время президентства воинственного Путина такой идеей стал культ победы в ВОВ. У интеллигенции он часто вызывает недоумение, оставшимся в живых ветеранам особенно не помогает, зато судя по количеству георгиевских ленточек находит поддержку в широких слоях. Инфантильный и зависимый Медведев всегда отличался от Путина стилистикой, "защита детей" стала важной темой на исходе его президентского срока. Здесь все очень по-медведевски, как модернизация: звучит очень прогрессивно и очень по-западному, легко имитируется, а заодно позволяет удобно и надолго сажать.
 

Источник: http://publicpost.ru/theme/id/1016/

LinkLeave a comment