Веротерпимость монголов обусловливалась прежде всего тем принципиальным обстоятельством, что они были язычники и как таковые, следовательно, должны были считать все религии одинаково истинными, одинаково связующими людей с Богом. Как своих жрецов и кудесников - "камов," они считали за посредников между Богом и людьми, низводящих на последних гнев и милость Первого, так за подобных же "камов" принимали и служителей всех других религий. Ο самом Чингисхане известно, что он не придерживался строго никакого определенного исповедания веры, но, признавая бытие Единого Верховного Существа, вместе с тем боялся и всех остальных божеств: буддийских, мусульманских и христианских, и желал всех их задобрить одинаковым покровительством духовенству всех вер. Такое отношение к религиям в качестве непреложного закона для своей империи Чингисхан установил на том же сейме (курултае) 1206 г., который избрал его императором. Все его тогдашние религиозно-гражданские узаконения в общей сложности составили особую книгу, названную монголами Тунджин и цитируемую персидскими писателями под арабским именем Яса-Намэ - книги запретов, просто Яса-ва-тура-и-Дженгисхани, т.е. запретов и законов Чингисхановых. Β полном согласии с этими законами Чингисхана смотрели на религиозные вопросы и его преемники. Характерен в данном случае ответ третьего по счету преемника Чингисхана, Мангу, францисканскому монаху Рубруквису, посланному к нему в 1263 г. королем Людовиком Святым с миссионерскими целями. На предложение Рубруквиса - принять христианство, Мангу в следующих замечательных словах выразил свой религиозный "индифферентизм": "все люди обожают одного и того же Бога, и всякому свобода обожать его как угодно. Благодеяния же Божии, равно на всех изливаемые, заставляют каждого из них думать, будто его вера лучше других."

... Ο хане Мангу Рубруквис передает следующее: "у него в обычае, чтобы в те дни, в которые его шаманы назначают быть праздникам, или на которые, как на праздники, укажут ему священники несторианские, приходили к нему сначала священники христианские в своем облачении и молились за него и благословляли его кубок, чтобы по удалении их приходили муллы сарацинские и делали то же, и чтобы после этих приходили жрецы языческие и делали опять то же. И говорил мне, пишет Рубруквис, монах (несторианский, находившийся при дворе хана), что верит хан только христианам, хотя желает, чтобы все молились за него. Но монах, - замечает Рубруквис, - обманывался, потому что хан никому не верит; все следуют за двором его, как мухи за медом, и всем он оказывает благоволение и все думают, что он есть именно особенный их покровитель и все предрекают ему благополучие." Но если здесь Рубруквис заподазривает хана Мангу в индифферентизме неверующем, то другой европейский путешественник - Марко Поло - свидетельствует ο преемнике его Хубилае (Кублае), как об индифферентисте глубоко верующем; он пишет: "в день Пасхи, зная, что это один из главных христианских праздников, великий хан велел всем христианам явиться к нему и принести с собой то священное писание, в котором заключается четвероевангелие; окурив торжественно ладаном эту книгу, он благоговейно поцеловал ее; то же должны были сделать по его приказанию и все тут бывшие вельможи; это у него всегдашний обычай при всяком большом празднике у христиан, в Рождество и в Пасху. Tо же соблюдал он и в праздники сарацин, иудеев и язычников; когда спросили его, зачем он делает это, он отвечал: "есть четыре пророка почитаемых и обожаемых четырьмя различными племенами мира: христиане почитают Иисуса Христа, сарацины Мухамеда, иудеи - Моисея, а у язычников самый высший Бог Согономбар-кан, а я почитаю всех четырех и молю ο помощи себе того, кто в самом деле выше всех из них."

Да, но наиболее характерно то, что она расматривала марксизм как ещё одгну китайскую РЕЛИГИЮ ( может, не совсем понятно из моего изложения)

1. Не "китайка", а китаянка. Вы еще кореянок "корейками" назовите - они на Вас обидятся, что Вы их за ветчину приняли...
2. Китайский марксизм - ИМХО вариации на тему того же конфуцианства, сильно сдобренного идеями этакого крестьянского коммунизма. С изначальным (т.е. европейским) марксизмом он имеет очень мало общего. Во всяком случае, такое впечатление сложилось у меня в свое время после чтения Мао Цзэдуна. Но в качестве религиозного по своей сути учения маоизм очень даже хорош. В смысле - силен.

А разве нельзя сказать "китайка"? У меня русский только частично восстановился, но по-моему нас на Дальнем Востоке говорили "китайка". Во всяком случае, неправильной грамматики не чувствую.

На литературном русском - нельзя, это точно. Хотя в диалектах или разговорной речи - наверное, очень даже можно.

Конечно, с позиции литер. стандартов, "кореянка" - а не "корейка", и по аналогии "китаянка" - а не "китайка". Однако, есть вот, например, сорт яблока - "китайка"...И еще - как быть с женщинами из Индии: индийки, индианки? А кто тогда - аборигенки Анд и американских прерий ?

Забавен русский язык!
Итак, 1) "Индейка - крупная дом. птица семейства куриных"; 2) "Индейцы - общее название коренных племен и народностей (за исключением эскимосов и алеутов), населявших до появления европейцев Северную и Южную Америку. Ж. индианка"; 3) "Индийцы - общее название коренного населения Индии. Ж. индианка".
(С.Ожегов, Н.Шведова. Толковый словарь русского языка. 3-е изд. М., 1994. С. 241).
Так что с точки зрения нашей родной речи нет никакой разницы между жительницей Калькутты и обитательницей перуанских гор.

А есть еще греки и греческий, но орех-то грецкий! :)

А чтоб не было путаницы, лучше о жителях Индии - индусы и индуски. Так одно время и говорили.

А разве индийцы и индейцы - это не перевод одного и того же слова?