| 11:28a |
люмпенпролетарский романс
Я семечки лузгал, глаза отводил,
чтоб не было порчи и сглазу,
за тем, что однажды тебя полюбил,
а ты не сумела ни разу
меня полюбить. И за этот расклад
слова мои были как вата,
поскольку я все-таки был виноват,
а ты не была виновата.
И ветер срывал с моих губ шелуху,
недолго уже оставалось.
И кто-то молился на самом верху,
но попусту, как оказалось.
Держащая паузу, словно свечу,
ты смотришь печально доныне.
Я семечки лузгаю, как саранчу
Антоний в библейской пустыне. |
| 11:32a |
В ее глазах ефрейтор Фрейд,
в груди святая месть.
А ты к утру сойдешь на нет,
ей отдавая честь.
У бога Вишну восемь ног
и золотой стульчак.
А ты уйдешь на дно, на дно,
как адмирал Колчак.
И хриплое твое ура
слизнет водоворот.
И над тобою Ангара
сомкнет свинцовый свод. |