пора землю от влияния солнца освободить http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/kozhevnik_is.htmlКожевников Иннокентий Серафимович
[1(13).11.1879 — апрель 1931], активный участник Гражд. войны, один из организаторов партиз. борьбы в тылу врага. Чл. КПСС с 1917. В Сов. Армии с 1918. Род. в с. Бочкарёво, ныне Киренского р-на Иркутской обл. Учился в Харьковском коммерч. ин-те. В 1915—17 служил механиком на Харьковском телеграфе. В 1917 один из руководителей Красной Гвардии в Харькове. После Окт. революции комиссар Харьковского почтово-телеграфного округа. Одновременно был гл. комиссаром по организации боевых отрядов и борьбе с австро-германскими оккупантами и гайдамаками в Харьковской губ. С февр. 1918 чрезвычайный комиссар пяти южных почтово-телеграфных округов, в мае—сентябре чрезвычайный комиссар по связи всех фронтов, а с сентября уполномоченный ВЦИК по организации партизанской борьбы в Татарии и Башкирии, в тылу белочехов и белогвардейцев. С декабря команд, группой войск курского, а с февр. 1919 — донецкого направлений. В марте—мае 1919 командовал 13-й армией, созданной на базе войск Донецкой группы. Под руководством К. группа войск донецкого направления и 13-я армия успешно вели боевые действия в Донбассе против превосходящих сил Добровольческой армии Деникина. В 1920 был комиссаром отряда Волжско-Каспийской флотилии. Принимал участие в воен. действиях кораблей и десантов флотилии в р-не Петровска и форта Александровен, а также в разгроме войск английских интервентов в Энзели. В 1921 назначен товарищем мин. иностр. дел Дальневост. республики. В мае 1921 направлен в Приморский край для организации партиз. движения. В 1922— 1923 полпред в Бухарской нар. республике и Литве. Затем работал в Наркомате почт и телеграфов.
http://www.vechernie-chelny.ru/view.php?viewyear=2004&viewnum=21&viewart=8В ночь с 9 на 10 октября в Челнах с трех кораблей флотилии высаживается экспедиционный отряд ВЦИК под командованием «комиссара связи всех фронтов» И. Кожевникова. Это был знаменитый партизанский рейд красных связистов по тылам белых. Из отряда в 500 человек выросла настоящая партизанская армия: из Закамья на борьбу с Деникиным уходило более 10 тысяч человек, вооруженных местным оружием.
............................
Начальником штаба в отряде Кожевникова был Э. Тиссэ, в будущем знаменитый кинооператор, создатель совместно с Эйзенштейном такого шедевра мирового кинематографа, как «Броненосец «Потемкин» и других знаменитых кинофильмов
Максимилиан Волошин Дневник Дома поэта
http://lingua.russianplanet.ru/library/mvoloshin/mv_dn323.htmНа следующий день я отправился в город. Город не имел никаких сношений с остальным Крымом: морем нельзя было выйти из порта - на рейде сторожил французский флот. Железная дорога бездействовала - паровозов не было. Мне захотелось есть, и я зашел в один из еще не закрытых ресторанов. Там рядом с нами за соседним столиком сидела семья. Ее глава, толстый господин в усах и в каскетке, так пристально приглядывался ко мне, что я обратил на них внимание. Дама пожилая, полная, была прилично одета. Дети - мальчик и девочка - были вполне "дети хорошей семьи", с ними сидела сухопарая девица, имевшая вид гувернантки. Его самого я определил по виду, как "недорезанного буржуя". Он подозвал мальчика, что-то прошептал ему, и мальчик направился ко мне и спросил: "Скажите, Вы не Максимилиан Волошин? Папа послал узнать".
Я подошел к соседнему столику, "Вы меня знаете? Где мы встречались?" - "А я был у Вас в Коктебеле несколько лет назад. Я к вам заезжал из Судака по рекомендации Герцык. Мы с Вами полночи просидели, беседуя в вашей мастерской. Вы мне показывали рисунки. Я был тогда еще в почтовой форме". Мы с ним дружески побеседовали, но я так и не вспомнил его. Он попросил меня зайти к нему. На следующий день, бродя по городу, я встретил барышню, которая имела вид гувернантки. Я спросил ее о вчерашних знакомцах. "Они сейчас у себя". - "А где они живут?" - "Их вагон стоит на путях, возле вокзала". - "Почему же он живет в вагоне? А, в собственном вагоне?" - "Он всегда в собственном вагоне". - "Почему же он в собственном вагоне? Разве он сейчас какая-нибудь важная птица?" - "Как же, они командующий 13-й армией." - "А как же его фамилия?" - NN*. - Я сейчас же отправился на вокзал, спросил вагон NN и полчаса спустя снова сидел у NN. Он меня сперва расспросил о моей судьбе. Я ему рассказал подробно об Одессе, о нашем путешествии, о матросах, о нашем затруднении выехать дальше... Он сказал тотчас же: "Я сию минуту телеграфирую Дыбенке*, чтобы от них прислали нам паровоз и завтра сам отвезу вас до Симферополя. Будьте здесь на вокзале с матросами завтра часа в 4".
Вернувшись в хан, я сказал матросам, как нам повезло и что завтра в 4 часа я их повезу дальше. Таким образом, роли наши переменились. Раньше они меня везли, а теперь я их. Уважению их и преданности не было конца. Это сказалось в отношении к моему багажу. До сих пор я сам с трудом и напряжением тащил мои чемоданы, - теперь матросы сами наперебой схватили их и даже подрались из-за того, кто понесет.
Я всегда с недоверием читал рассказ Светония о Цезаре в плену у пиратов*. Теперь я убедился, что Светоний нисколько не преувеличил.
19 4/IV 32.
Для матросов был прицеплен вагон (теплушка). Тогда теплушками назывались пустые товарные вагоны без лавок внутри. Мы с Татидой были приглашены в вагон командарма. Сперва мы довольно долго сидели в купе у барышни-секретаря, потом я был приглашен к командарму. Сперва была большая пауза. Затем он почувствовал необходимость поговорить по душам. "Вот Вы знаете, товарищ Волошин, что земля делает каждое мгновение, крутясь вокруг солнца, 22 движения - и ни в одной космографии - почему? А я понял... Помню раз, когда я в Сибири был на Дальнем Севере, туземцы костер развели: они у огня грелись. Я присмотрелся и вижу, у них правильные планетарные движения получаются: с одной стороны - огонь, а с другой стороны - ледяной ветер; я подумал - ведь в солнечной системе как раз та же констелляция* - здесь солнце, а с другой стороны междузвездная стужа - 270 градусов - представляете себе, какой сквозняк. Вот она и вертится, бока себе обогревает - то одним краем, то другим. А у ней еще "ось вывихнута", представляете себе, как ей трудно? По-моему, пора землю от влияния солнца освободить. Что ж это, право: точно она в крепостной зависимости от солнца! Вот я решил землю освободить. Сперва мы ей ось выправим: ведь климаты имеют причиной главным образом искривление земной оси. А когда мы ось выпрямим, тогда на всей земле один ровный климат будет.
- А как же вы ей ось выпрямлять будете?
- А у меня для этого система механических весел придумана по экватору Они и будут грести, то с одной стороны, то с другой. Обо что грести? Вот как начнем грести, тогда и узнаем, в чем земля плавает. А потом путешествовать поедем по всемирному пространству Довольно нам в крепостной зависимости от солнца, точно лошадь на корде, по одному и тому же кругу бегать.
Так в поучительной и интересной беседе мы скоротали путь до Симферополя и не заметили, как поезд дошел до станции.
Из воспоминаний Д.С.Лихачева
http://www.sakharov-center.ru/asfcd/auth/auth_pages.xtmpl?Key=13630&page=183&print=yesПосле того, как Горький зашел, — через десять или пятнадцать минут, из барака вышел начальник Трудколонии, бывший командарм Иннокентий Серафимович Кожевников со своим помощником Шипчинским. Затем вышла часть колонистов. Горький по его требованию остался один на один с мальчиком лет четырнадцати, вызвавшимся рассказать Горькому «всю правду» — про все пытки, которым подвергались заключенные на физических работах. С мальчиком Горький оставался не менее сорока минут (у меня уже были тогда карманные серебряные часы, подаренные мне отцом перед самой первой мировой войной и тайно переданные мне на острове при первом свидании). Наконец Горький вышел из барака, стал ждать коляску и плакал на виду у всех, ничуть не скрываясь. Это я видел сам. Толпа заключенных ликовала: «Горький про все узнал. Мальчик ему все рассказал!»
..........
А мальчика не стало сразу. Возможно —даже до того, как Горький отъехал. О мальчике было много разговоров. Ох, как много. «А был ли мальчик?» Ведь если он был, то почему Горький не догадался взять его с собой? Ведь отдали бы его... Но мальчик был. Я знал всех «колонистов».
............
Однажды утром в Кабинет явился подросток колонист и вручил А. М. Колосову большой сверток: свернутую в трубку ватманскую бумагу. Развернув его, Колосов побледнел и долго сидел в задумчивости. Наконец, он попросил сходить в низ Управления, где размещалась с монастырских времен типография, и пригласить к себе заведующего типографией Молчанова. Молчанов пришел. Помню, что первое время оба, Молчанов и Колосов, тихо говорили между собой, читая и разглядывая большой лист ватманской бумаги. Затем к совещанию пригласили всех сотрудников. Лист ватманской бумаги оказался манифестом о вступлении на всероссийский престол Иннокентия I Серафимовича Кожевникова. Обещалась амнистия всем заключенным, предлагалось захватить соловецкие суда, захватить Кемь и двигаться на Петроград.
Что делать? Если это «шутка», то она угрожала жизнью всем, кто прочел этот «манифест», — включая мальчишку. Решили, впрочем, сбегать к Кожевникову и узнать — в чем дело. Пошедший вернулся с опрокинутым лицом. Кожевников поверку в Трудколонии не принимал. Его нет, нет Шипчинского, окно в их комнате открыто. Тогда с выражением страдания на лице (он действительно страдал морально) Колосов поднялся и вместе с Молчановым они пошли в ИСЧ (Информационно-следственную часть), одна из комнат которой помещалась на втором этаже здания УСЛОНа. А весь лагерь уже кипел. Слухи не ползли — летели. Говорили — к берегам острова подошла миноноска и взяла Кожевникова на борт. Начались поиски. Никто не сомневался, что это хорошо организованный побег. Кожевников якобы решил перед бегством даже посмеяться над начальством, «издав» манифест. Весь лагерь ликовал. Но вот
дошел слух: Кожевников и Шипчинский пытались убить часового у порохового склада, стоявшего в поле справа от Филимоновской дороги. Значит они не бежали, скрываются на острове.
Каждый день поступали различные сведения: видели! не видели! Следы их пребывания обнаружены там-то. Напряжение в лагере было страшное. Примерно через две недели обоих захватили. Они сопротивлялись у какой-то елки, под которой жили. Был у них топор. Отбивались топором. Приказ был — захватить живыми.
Помню отлично чей-то крик: «Ведут, ведут!» Мы бросились к окнам Кримкаба. Я ясно вижу. Первым волокут в бессознательном состоянии грузного Кожевникова. Волокут под руки. Ступни ног выворочены, тащатся по мосткам, ведущим прямо на второй этаж УСЛОНа. Голова висит. Лысина в крови. За ним ведут с выкрученными назад руками Дмитрия Шипчинского. Он идет гордо, но странно дергаясь. Как шел допрос — не знаю.
Оказалось: Кожевников сошел с ума, Шипчинский же решил его не покидать. Жили они в лесу (уже была осень). Хлеб им давал «ковбой» Владимир Николаевич Дегтярев, живший в Дендрологическом питомнике.
...............
О Кожевникове рассказывали, будто он остался жив. Его якобы видели в Москве, не то входящим, не то выходящим из Кремля. Сказались, как говорили, прежние революционные заслуги, заслуги в Гражданской войне, связи, однако Шипчинского расстреляли и многих с ним.
......................
Из расстрельного списка похороненных на Ваганьково
http://www.memo.ru/memory/vagankovo/1931.htmКожевников Иннокентий Серафимович. Род.2.11.1879, дер.Бочкарево Киренского уезда Иркутской губ., русский, б/п, обр.высшее, зам. председателя профсовета г.Алдана, прож.: г.Москва, ул.Моховая, 11-25.
Арест. 21.01.1926. Приговорен Коллегией ОГПУ 10.04.1931, обв.: побег из мест заключения и к.-р. деятельность. Расстрелян 15.04.1931.
Реабилитирован 20.07.1967.