| 6:29a |
Жужжалки не той системы
Вспомнилась девочка из Нагасаки, что ли. Которая делала бумажных журавликов. Надо было сделать их не помню сколько, чтобы выздороветь, но не получилось, хоть ей и помогали всем миром.
И следом, конечно, вспомнился Сурков. Такое чувство, что ему тоже посулили выздоровление, если он сделает энное количество жужжалок. И вот он значит их меланхолично мастерит. Мастерит и выпускает на волю, в форточку, и долго с недетской грустью в больших глазах следит, как очередная жужжалка с печальным жужжанием тает в предрассветной дымке.
И вдруг окуда ни возмись появился бравый, но простоватый Касьянов, принял одну такую жужжалку за птицу Рух, и тут же присел на неё со всей дури, скотина. Чтоб, значит, он бы её кормил своим мясом, как Синдбад-мореход, вырезая из ляжки по кусочку, а она бы его унесла в синее небо. Сел, стало быть, и под дородным телом бывалого казнокрада чпокнула бедная жужжалка. Жалко Касьянова, жалко и жужжалку. И вся фильма уместилась в один единственный эпизод, трагический, конечно, но по сути своей и по масштабу не выходящий за рамки семейной хроники.
Но интересно, что эта житейская история подается как событие первостепенной важности. То есть, да, понимаешь, что для ребят со СМИ она, действительно, первостепенной важности. И тут поневоле подумаешь об этих ребятах, о их жизни, о надеждах и чаяньях. Такое чувство, что они в журналистике, на манер участников передачи Поле Чудес, существуют только затем, чтоб помахать рукой в камеру и передать привет маме, бабушке и девчатам с супермаркета Колосок. И вся страна, вся несчастная Россия, должна смотреть на эти взволнованные лица и сопереживать загадочным обстоятельствам их появления на экране. |