Травма, жертва, память
Жертва не хочет забывать, мало того — возвращается на место преступления, как будто не хочет вылезать из подполья, в которое упала и которое всегда внутри ее самой. Палач, наоборот, хочет выбраться на свет, принять достойный вид. Он ищет себе оправдания в логике войны и хочет навсегда закрыть дверь в подвал, из которого он вылез Лилиана Кавани ("Ночной портье" etc.).

Лилиана Кавани говорит: "Те, кто не знают, что произошло, всегда в подобной ситуации могут стать жертвами".
Я бы сказала так: те, кто не знают, могут стать жертвой или палачом, не отдавая себе отчета в том, что с ними происходит.
А может ли человек что-то изменить, если он знает, куда ведет эта дорога? Или ему еще страшнее отказаться от своего предназначение жертвы или палача, если он знает? Выбор-то какой? Налево пойдешь - карьеру-квартиру потеряешь, направо пойдешь - свободу-жизнь потеряешь, прямо пойдешь - себя потеряешь, как-то так.


Дети, секс, травма - обсуждение рецензии на книгу Сьюзен Клэнси "Миф о травме. Правда о сексуальном насилии над детьми -- и его последствиях" - здесь и здесь.

Инцест или секс с фигурой, вызывающей доверие (священник, врач, учитель, отец / отчим). Раньше считали, что этого нет. Дети обычно не рассказывали. Ребенку, если он пытался рассказать, говорили - не выдумывай. Этого нет, значит и травмы нет. Дети вырастали, кто-то становился неудачником, кто-то насильником, а кто-то благополучным взрослым. Кто-то - не вырастал. Потом - в разных странах в разное время - стали проверять, нет ли child abuse по любым поводам (вообще-то правильно, но иногда переходит границы разумного), и стали искать детскую травму как корень всех взрослых проблем. А сейчас - новое открытие - "травмы может не быть".

Думаю, общество движется в правильном направлении, обсуждая все эти проблемы в средствах массовой информации. Жертвы, осознававшие, что с ними происходит что-то, что не должно происходить, а также взрослые жертвы насилия испытывали в первую очередь чувство вины. Думаю, сейчас - после широкого освещения скандалов с католическими священниками - мальчики будут говорит сразу (а не через 20 лет, когда не разобрать, то ли это работа психолога, который придерживается традиционной на сегодня модели детской травмы, то ли хочется поучаствовать в дележке, то ли правда было), а родители будут их слышать. Если, конечно, родители не выключают радио в машине всякий раз, когда передают соответствующие новости. И жертвы насилия будут знать, что они не одни, и не захотят лезть в петлю. Насилие тоже насилию рознь, не хочу углубляться в эту тему.
Инцест, конечно, самое сложное, и я не знаю, как ребенок может выйти из такой ситуации неповрежденным, особенно, если это был родственник первого круга.

Детей можно уберечь от многого, давая им простые советы типа: - Если тебе кажется, что что-то не так, не надо из вежливости продолжать контакт. Не бойся рассказать, если что-то кажется тебе странным, никто не будет тебя ругать. Про "не надо давать посторонним себя трогать" их и в школе учат.

Мне встретились в детстве-юности разные придурки, манипуляторы, душевнобольные и два варианта, которые сегодня определили бы как криминальные. Я их довольно хорошо помню (у меня нет проблем рассказать про тот или иной случай, если к слову придется). Кто может решить, были ли какие-то из этих эпизодов травмой? На момент события и год спустя какие-то из них - были. Но не через три года, ни, тем более, через десять. Думаю, помнить (не затирать память) - полезно.
При этом я верю в полную или частичную блокировку памяти, связанной с травмой и событиями вокруг нее.
Человек - он чуть посложнее чурки деревянной, не всегда можно угадать, где у него ахиллесова пята. У меня, скажем, в другом месте.