|
|
Пишет s2mitr (![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo.gif){kind=small} s2mitr)@ 2006-02-06 12:03:00 |
 |
|
 |
|
|
|
|
|
|
 |
|
 |
О месте Царя в Церкви
Протоиерей Валентин Асмус, "Святитель Григорий Палама и Императорская власть"
(взято более двух лет назад у![[info]](http://lj.rossia.org/img/userinfo-lj.gif)
apophates@lj со следующим примечанием: "Сканировано из 11 "Богословского сборника" ПСТБИ. М. 2003. Ошибки исправлять времени нет, простите. Готов выслать желающим того более связный файл в формате doc")
1)В настоящем рассуждении речь будет идти не о теснейших биографических связях святителя Григория Паламы с Императорскими семействами Палеологов и Кантакузинов и не о его обширной и напряженной политической деятельности, но о его богословском восприятии императорской власти и о том месте, какое он предоставляет Императорам в церковной жизни, а также и о реальном значении Императоров для Церкви.
Святитель Григорий Палама, один из завершителей византийской традиции, предстает наследником христианских воззрений на Римскую Империю в византийский и довизантийский периоды.
Уже в древнейшее время, с одной стороны, под «Удерживающим» (2 Фес 2:6-7) понимали Империю, с другой же стороны, предвосхищали церковное служение Царя. «Всякий праведный царь имеет священнический чин» (Ириней Лионский)2. Это представление о церковном служении Царя можно связать с догматическим учением о трех служениях Господа нашего Иисуса Христа3. Если мы будем понимать церковные служения как проекцию и продолжение этих служений Спасителя, то в таком случае мы должны признать, что в Византийской Церкви иерархия несла священническое служение, но кроме этого существовало и пророческое служение монашества, и царское служение Императоров. В мирной «симфонии» и сотрудничестве или в драматических столкновениях носителей
1 Доклад, прочитанный на Международной научной конференции Богословского факультета Фессалоникийского университета 23 мая 1997 года. На русском языке публикуется впервые.
2 Против ересей, IV, 8, 3: Irénée de Lyon. Contre les hérésies, livre
IV. SC 100. T. II. Paris-Lyon, 1965. P. 472.
3 Τρεμπελα Π. Ν., Δογματική της ορθοδόξου καθολικής Εκκλησίας. Τ. 2, 'Ο Σωτήρ, 'Α&ηναι, 1979. Σ. 143. (Трембелас П. Н., Догматика православной кафолической Церкви. Т. 2, О Сотир, Афины, 1979, С. 143)
этих трех служений заключался динамизм византийской цер¬ковной истории.
Уже первого христианского императора официальная идео¬логия сознавала как «общего епископа»1. Сам святой Констан¬тин, устроив место своего погребения в церкви святых Апосто¬лов, рядом с символическими гробницами 12-ти, дал основание именовать его «равноапостольным». Насколько это справедли¬во? Протоиерей Иоанн Мейендорф, никогда не имевший склонности преувеличивать значение Империи, признал, что в сравнении с Константином «ни один человек в истории не спо¬собствовал, прямо или косвенно, обращению столь многих в ве¬ру Христову»2. Свет «равноапостольности» осиял и других Им¬ператоров, которые сознавали за собою апостольский долг «по¬печения о всех Церквах» (2 Кор 11:28), что на Западе с течением времени сочли своим долгом Папы. Запад стремился провести четкую границу между Церковью, которую полномочно пред¬ставлял «ordo clericorum» (сословие клириков), и государством, делая вполне естественный при таком видении вывод о том, что «Церковь выше государства», и в делах церковных Императоры должны смиренно слушаться клириков. Отвечая на такие док¬трины Пап святых Геласия и Симмаха3, Император святой Юс¬тиниан в своей знаменитой теории «симфонии», оставляя кли¬рикам молитву, предоставляет Императорам широкое участие в делах, касающихся церковной администрации и вероучения4.
Византия мыслила христианский мир как единое церковно-государственное тело3, «Λαός• και πολίτευμα του Κυρίου», в котором
1 Εϋιτεβίου, ΕΊς τον βίον Κωνσταντίνου Βασιλέως, 1, 44. βιβλιοθήκη ελλήνων
πατέρων και έκκλησιαστιχων συγγραφέων (ΒΕΠΕΣ), 24. Ά&ηνα,ι, 1960. Σ. 111.
2 Meyendoiff John. Impérial Unity and Christian Divisions. SVS,
Crestwood, New York, 1989. P. 7.
3 Denzinger-Schönmetzer. Enchiridion symbolorum definitionum et
declarationum de rebus fidei et morum. Herder, Barcinone—Friburgi
Brisgoviae-Romae, 1976. P. 120, 128.
4 Corpus juris civilis, v. III. Novellae, recogn. R. Shoell—G. Kroll.
Berolini, 1895, (Novella 6, Praefatio). P. 35-36.
5 Ср.: Тропарь и Кондак Кресту.
неизбежно Император занимал очень высокое место. Разумеет¬ся мы встречаемся с различными пониманиями соотношения царства и священства внутри этого единого тела. Святитель Иоанн Златоуст утверждает, что священство — выше царства1. Преподобный Феодор Студит, следуя святому Юстиниану, представляет, как кажется, священство и царство как равнове¬ликие дары Божий христианам2. Феодор Вальсамон, Патриарх Антиохийский, пишет, что Царь, как помазанник Божий, ук¬рашается архиерейскими дарованиями3. Автокефальный Архи¬епископ Охридский Димитрий Хоматин, вторя Вальсамону, пишет, что Царь имеет, за исключением священнодействия, все архиерейские права4. Нюансы в воззрениях на царскую власть объясняются не только очевидными личными различия¬ми, но и историческими изменениями. В век Златоуста Импе¬рия стояла непоколебимо. Предки Студита пережили мусуль¬манское завоевание Востока. Поколение Вальсамона видело закат Империи, а ровесники Хоматина были свидетелями па¬дения Константинополя под ударами латинян. Человеку свой¬ственно не дорожить тем, чем он прочно владеет, и лучше це¬нить то, что он рискует утратить или уже потерял.
Поколение Паламы вступило в последний век Империи. Несмотря на то, что территория Констанинопольского патри¬архата во много раз превышала Империю, Императоры по-прежнему занимали в Церкви высокое место. Когда возник спор Варлаама Калабрийца со святителем Григорием, патриарх Иоанн Калека хотел решить вопрос без императорского уча¬стия, как чисто дисциплинарный. Императрица Анна воспро¬тивилась этому, и вопрос рассматривался как догматический, на Соборе с обязательным председательством Императора.
' Ιωάννου Χρυσοστόμοι/ 'Άπαντα, 8Α, "Ελληνες πατέρες της Εκκλησίας (ΕΠΕ). Θεσσαλονίκη, 1990. Σ. 398. (Нот. 4, 4 in IS. 6, 1).
2 Θεοοώρου Στουδίτου 'έργα. 3. Έπ/στολα/. Θεσσαλονίκη, 1987. Epist. l, 16. Σ.
84-86.
3 Σΰνταγμα rüv Θε!ων και ιερών κανόνων, εχΰο$•εν... υπό Γ. Ράλλη και Μ. Τίοτλη,
τ. 2. 'ASyvqa-iv, 1852. Σ. 467.
4 Там же. Т. 5. 'Α&ήνησιν, 1855. Σ. 429.
Именно это, а не количество епископов, отличало Собор, ре¬шающий вопросы догматические, от рутинной сессии σύνοδος ενδημούσα, где обсуждались дела меньшей значимости. Импера¬тор Андроник III подводил итоги дебатам, и именно он в сво¬ей речи провозгласил учение исихастов о различии сущности и энергий в Боге. Впоследствии святитель Григорий часто ссы¬лался на эту речь своего царственного друга. Кроме речи Им¬ператора, об этом учении в деяниях Собора не говорится; только в Предисловии к ним, составленном, как всегда, post factum, также сказано о различии сущности и энергий.
После смерти Императора, которая произошла через не¬сколько дней после этого июньского Собора 1341 года, новый Собор собрался в августе того же года, и председателем на нем был регент Иоанн Кантакузин. То, что председателем был не Император, дало повод патриарху Иоанну Калеке оспаривать решения Собора. Напротив, паламиты, полностью соглашаясь с тем, что председателем Собора может быть только Импера¬тор, видели в Кантакузине Императора, которому не хватало в момент Собора только императорского венца1. При всех про¬тиворечивых и несовместимых толкованиях событий 1341 года для современников было общепризнанно, что законный Собор догматического характера должен быть непременно под пред¬седательством Императора.
То, что в последующих событиях святитель Григорий Пала-ма стал в оппозицию патриарху Иоанну XIV, который оспари¬вал регентство у Кантакузина, говорит не только о политиче¬ской, но и о церковной позиции святителя Григория, который не ставил превыше всего принцип послушания Патриарху. Императрица Анна, верная решениям, принятым на соборе в июне 1341 года под председательством ее мужа, отказывалась участвовать в гонениях на учение исихазма. Даже согласив¬шись всего на несколько дней (ноябрь 1344 года) на отлучение Паламы, она это сделала по политическим причинам, так как церковные правила позволяли отлучать противников импера-
1 Φιλόθεου Κόκκινου, Βίος Гρηγορюи Παλαμά, 56. θεοναλονίκ'η, 1984. Σ. 232.
торской власти, к которым был причтен Палама как друг Кан-такузина. Однако Анна решительно противилась стремлению патриарха реабилитировать противников паламизма. Нарастав¬ший конфликт Анны с патриархом разрешился Собором 2 фев¬раля 1347 года под председательством Анны, на котором патри¬арх, даже не присутствовавший на Соборе, был низложен. В марте того же года Собор под председательством Анны, ее сына Иоанна V Палеолога и Иоанна VI Кантакузина, уже примирен¬ного с Палеологами и признанного ими за Императора, под¬твердил предыдущие решения в пользу паламизма. В мае Канта-кузин возвел на патриарший престол исихаста Исидора, что бы¬ло расценено противниками исихазма как насилие император¬ской власти. На Соборе мая-июля 1351 года главенствующее по¬ложение занимал друг святителя Григория Император Иоанн VI Кантакузин, что опять дало противникам исихазма повод отвер¬гать результаты Собора. Отсутствовавший во время подписания соборного Томоса Иоанн V Палеолог поставил свою подпись позже. Впоследствии антипаламит Никифор Григора утверждал, что Иоанн V сделал это по принуждению Иоанна VI. Святитель Григорий Палама энергичнейше опровергал эту клевету на мо¬лодого Палеолога, «прирожденно благочестивого, благодатью воцарившего его Христа»1. По словам святителя Григория, если Григора титулует покойного Анроника III «божественнейшим и благочестивейшим», то он должен эти общепринятые царские титулы понимать буквально и принимать то учение, первым за¬щитником которого был Андроник2.
Последние годы жизни святителя Григория, годы его епи¬скопства, отмечены его непоколебимой верностью император¬скому правительству Палеологов и Кантакузинов. Верный сво¬им царям, он отказывался занять свою кафедру в Фессалонике ценой отказа от полной лояльности, чего требовали владевшие несколько лет вторым городом Империи революционеры —
1 Гρηγορίου του Παλαμά, Ката Γρήγορα, l, 4. "Συγγράμμα.τα. T. 4. &εο-ο-αλονίχγ,
1988. Σ. 234.
2 Там же. Σ. 236.
«зилоты». Такую же верность он проявил в своих отношениях с сербским царем Стефаном Душаном, который поспешил уда¬лить его с захваченного им Афона, поскольку Стефан потер¬пел неудачу, предлагая Панаме власть и имения, в то время как большие афонские монастыри были очень довольны дара¬ми Стефана. Здесь сказалось отношение исихастов к имениям, которое было нестяжательным до такой степени, что они мог¬ли совершенно спокойно относиться к конфискации мона¬стырских имений императорской властью1. Большим и бога¬тым монастырям исихасты предпочитали маленькие «исихасти-рии», подобные тем, которым покровительствовал в свое время друг афонских монахов Император Никифор Фока, автор зна¬менитой новеллы против монастырских поместий. Это — еще одно доказательство в пользу утверждения профессора П. К. Христу, что «исихасты не были зилотами»2.
Отношение святителя Григория к Царству замечательным образом выразилось в его молитве о царях, которую он по обычаю должен был произнести после своей епископской хи¬ротонии в качестве своего рода присяги на верность Царям. Молитва выражает христоцентрическое мировоззрение святого подвижника. Христос — «Царь царствующих», Им «цари царст¬вуют». Он - «единственный подобающий нам архиерей и царь, будучи воистину единственным пастырем и епископом телес и душ наших». Здесь и священство и царство происходят от Хри¬ста, и носители этих служений, как кажется, симметрически подчиняются Христу. Но далее святитель Григорий говорит о царственном положении Императора в Церкви: «Ты судил им царствовать над жребием Твоим и над земной Церковью Тво¬ею»3. Для сравнения скажем, что о том же самом говорит в своей молитве о царях другой Фессалоникийский архиепи¬скоп, святитель Симеон, но его выражения менее определен-
1 Meyendorff J. Introduction à l'étude de Grégoire Palamas. Paris,
1959. P. 38-39. (По этой классической книге излагаем и все прочие
упомянутые у нас события исихастских споров).
2 XgijoTou П. К. Είσαγογικα // Γ. Παλαμά. Συγγράμματα. Τ. 4. Σ. 19.
3 Γρ^γορίου T°û Παλαμά Συγγράμματα. Τ. 5. Θεσσαλονίκη, 1992. Σ. 269-272.
ны: «Ты судил им (царям) начальствовать над святым Твоим народом и над царственным священством»1. Вообще говоря, молитва святителя Симеона выражает более сдержанное отно¬шение к царской власти и имеет «клерикальную» тенденцию, отсутствующую у святителя Григория Паламы. Святитель Си¬меон не говорит конкретно ни о каких церковных функциях царей. Святитель Григорий же говорит: «Ты поставил их за¬щитниками Церкви, покровителями Твоего наследия, храните¬лями нашей веры в Тебя». Между Царством Небесным и хри¬стианским царством Римлян есть соотношение первообраза и иконы (конечно, не только в отношении длительности): «Яви наших царей... изображающими, насколько это возможно, Твое вечное Царство».
Правда Христова вошла в историю, когда к власти пришел святой Константин, «царствовавший воистину боголюбезно»2. Но тьма готова поглотить этот свет христианского царства. Святитель Григорий видит опасности, ему угрожающие, впол¬не реалистически. Гражданские войны, подтачивавшие орга¬низм Византии на протяжении почти всего XIV века, святитель Григорий Палама изображает не как политические события, не имеющие никакого отношения к сокровенной духовной жизни христиан, но, напротив, как катастрофу Церкви, возвращение к прежнему, дохристианскому состоянию человечества: «Мы вновь отвергли заповеди Твои, не желая знать друг друга, и стали как в начале, когда Ты еще не собрал нас в единого Бо¬га, единую веру, единое крещение, единое общение неизречен¬ное и единящее... и больше не несем в себе образ Твой, Отца любви». Исправление этого бедственного положения последу¬ет, если исполнится то, о чем далее молится святитель в этой молитве, произнесенной им перед его торжественным входом в Фессалонику, который стал возможен после того как Кантаку-зин покорил мятежный город: «Сподоби их в мире и едино-
1 Συμεών 'Αρχιεπισκόπου Θεσσαλονίκης, Τα Λειτουργικά συγγράμματα, Ι. Ευχαί
και ύμνοι, υπό Ι. Μ. Φουνδούλη. Θεσσαλονίκη, 1968. Σ. 19.
2 Γ. Παλαμά, Tlgoç την εαυτόν Έκκλησίαν, 8. Συγγράμματα. Τ. 4. Σ. 124.
мыслии прочее время пожить, оказывая делом и словом долж¬ное и подобающее повиновение и преданность божественней-шим нашим царям, которым Ты судил царствовать на земле, священной Церкви Твоей, и нам, единственно благодатию Твоею поставленным во главе Ея, чтобы и царствующие и цар-ствуемые (управляемые царями), пастыри и пасомые, взирая к единому — к Твоей святой воле, и Тобою руководимые, и ныне обрели благую жизнь, и будущаго блаженства достигли»1.
Но богозданному порядку угрожают и внешние опасности. «Мир лежит во зле» (1 Ин 5:19). Зло господствовало до святого Константина, и после устроения христианского царства продол¬жало господствовать за его пределами. Поглощение Царства ми¬ром, лежащим во зле, да еще «варварами самыми варварскими из всех» — несомненный признак близости Страшного Суда2.
Неписанная «конституция» Византийского церковно-госу-дарственного устройства не давала абсолютной власти в Церк¬ви никому — ни императорам, ни патриархам, ни соборам, ни множеству монахов, ни народу. Глава Церкви — Христос, и все христиане должны служить Ему единому. Главный критерий этого служения — следование правде и истине Христовой. По¬этому действие любого фактора церковной жизни из вышепе¬речисленных может быть и оспорено, если оно несет в себе за¬блуждение. Однако, при всей напряженности догматических споров, к императорам было исключительное отношение: их не было принято обвинять в догматических ошибках. Анализи¬руя послания императорам папы святого Льва Великого, като¬лический исследователь говорит даже об императорской непо¬грешимости, непосредственно обозначенной в тех выражениях, которыми святой Лев восхваляет императоров!3 И действитель¬но, никогда ни один Вселенский Собор не осудил за ересь ни одного императора, хотя были императоры-еретики и даже
1 Г. Παλαμά, Ε,ίχη 2, Σι/γγράμματα. Τ. 5. Σ. 273-276.
2 Γ. Παλαμά, Τίζας τψ ίαλποΰ Έχχλ-ησ-ίαν, 8, 3. Ί^γγοάμματα. Τ. 4. Σ. 121, 124.
3 De Vries W. Orient et Occident. Les structures ecclésiales vues dans
l'histoire des sept (на самом деле, восьми) premiers conciles
œcuméniques. Paris, 1974. P. 151.
ересиархи, в то время как могли осуждаться и патриархи, и епископы, и учители монашества, и большие богословы. И здесь дело не только в том, что Вселенские Соборы проходили под жестким контролем императорской власти. Святитель Гри¬горий Богослов в своих двух Словах обличительных на Юлиа¬на Отступника, перед устрашающей возможностью потерять христианскую империю, сравнивая Юлиана с арианином Кон-станцием, изображает последнего как образцовый пример ис¬тинного христианства1. Неустрашимый исповедник правосла¬вия преподобный Максим Исповедник всячески избегает об¬винять в ереси императора Константа2. Осуждение Михаила VIII Палеолога на поместном Соборе в Эпире было прямо свя¬зано с непризнанием его как императора.
Идеал христианского общества и государства, который, не¬смотря на все трудности, осуществлялся, «насколько это воз¬можно», в Византии, в прежней России и в других христиан¬ских странах, исчез из истории как официальная программа и доктрина, исчез из жизни как содержание духовной жизни це¬лого общества. Но он остается живым и действенным, пока на земле остается хоть немного людей, верных этому идеалу, пока на земле стоит Церковь Христова.
1 ΒΕΠΕΣ 58, 288-354.
2 Творения святого отца нашего Максима Исповедника. Сергиев
. Посад, 1915 (на обложке 1916). С. 74: «Да долготерпит Бог к тем, кои
побудили владыку (царя) составить Типос и признали (его) и допус¬тили... Представители Церкви побудили, а сановники (Сенат) допус¬тили. И вот эта нечисть виновных взыскивается с невинного и чисто¬го от всякой ереси» (Житие). 10-6913
**********************************
Наш последний Император, живший при синодальном строе, также сделал для Церкви многое. Благодаря ему был (впервые за сотни лет) канонизирован сонм святых. Когда же индиферентные архиереи начали говорить, что нет де оснований для канонизации прп. Серафима Саровского, Царь дал четкое указание: "Немедленно прославить". (Канонизация Святых в период царствования Государя Императора Николая II).
Так-то вот, други мои.
Протоиерей Валентин Асмус, "Святитель Григорий Палама и Императорская власть"
(взято более двух лет назад у
apophates@lj со следующим примечанием: "Сканировано из 11 "Богословского сборника" ПСТБИ. М. 2003. Ошибки исправлять времени нет, простите. Готов выслать желающим того более связный файл в формате doc")1)В настоящем рассуждении речь будет идти не о теснейших биографических связях святителя Григория Паламы с Императорскими семействами Палеологов и Кантакузинов и не о его обширной и напряженной политической деятельности, но о его богословском восприятии императорской власти и о том месте, какое он предоставляет Императорам в церковной жизни, а также и о реальном значении Императоров для Церкви.
Святитель Григорий Палама, один из завершителей византийской традиции, предстает наследником христианских воззрений на Римскую Империю в византийский и довизантийский периоды.
Уже в древнейшее время, с одной стороны, под «Удерживающим» (2 Фес 2:6-7) понимали Империю, с другой же стороны, предвосхищали церковное служение Царя. «Всякий праведный царь имеет священнический чин» (Ириней Лионский)2. Это представление о церковном служении Царя можно связать с догматическим учением о трех служениях Господа нашего Иисуса Христа3. Если мы будем понимать церковные служения как проекцию и продолжение этих служений Спасителя, то в таком случае мы должны признать, что в Византийской Церкви иерархия несла священническое служение, но кроме этого существовало и пророческое служение монашества, и царское служение Императоров. В мирной «симфонии» и сотрудничестве или в драматических столкновениях носителей
1 Доклад, прочитанный на Международной научной конференции Богословского факультета Фессалоникийского университета 23 мая 1997 года. На русском языке публикуется впервые.
2 Против ересей, IV, 8, 3: Irénée de Lyon. Contre les hérésies, livre
IV. SC 100. T. II. Paris-Lyon, 1965. P. 472.
3 Τρεμπελα Π. Ν., Δογματική της ορθοδόξου καθολικής Εκκλησίας. Τ. 2, 'Ο Σωτήρ, 'Α&ηναι, 1979. Σ. 143. (Трембелас П. Н., Догматика православной кафолической Церкви. Т. 2, О Сотир, Афины, 1979, С. 143)
этих трех служений заключался динамизм византийской цер¬ковной истории.
Уже первого христианского императора официальная идео¬логия сознавала как «общего епископа»1. Сам святой Констан¬тин, устроив место своего погребения в церкви святых Апосто¬лов, рядом с символическими гробницами 12-ти, дал основание именовать его «равноапостольным». Насколько это справедли¬во? Протоиерей Иоанн Мейендорф, никогда не имевший склонности преувеличивать значение Империи, признал, что в сравнении с Константином «ни один человек в истории не спо¬собствовал, прямо или косвенно, обращению столь многих в ве¬ру Христову»2. Свет «равноапостольности» осиял и других Им¬ператоров, которые сознавали за собою апостольский долг «по¬печения о всех Церквах» (2 Кор 11:28), что на Западе с течением времени сочли своим долгом Папы. Запад стремился провести четкую границу между Церковью, которую полномочно пред¬ставлял «ordo clericorum» (сословие клириков), и государством, делая вполне естественный при таком видении вывод о том, что «Церковь выше государства», и в делах церковных Императоры должны смиренно слушаться клириков. Отвечая на такие док¬трины Пап святых Геласия и Симмаха3, Император святой Юс¬тиниан в своей знаменитой теории «симфонии», оставляя кли¬рикам молитву, предоставляет Императорам широкое участие в делах, касающихся церковной администрации и вероучения4.
Византия мыслила христианский мир как единое церковно-государственное тело3, «Λαός• και πολίτευμα του Κυρίου», в котором
1 Εϋιτεβίου, ΕΊς τον βίον Κωνσταντίνου Βασιλέως, 1, 44. βιβλιοθήκη ελλήνων
πατέρων και έκκλησιαστιχων συγγραφέων (ΒΕΠΕΣ), 24. Ά&ηνα,ι, 1960. Σ. 111.
2 Meyendoiff John. Impérial Unity and Christian Divisions. SVS,
Crestwood, New York, 1989. P. 7.
3 Denzinger-Schönmetzer. Enchiridion symbolorum definitionum et
declarationum de rebus fidei et morum. Herder, Barcinone—Friburgi
Brisgoviae-Romae, 1976. P. 120, 128.
4 Corpus juris civilis, v. III. Novellae, recogn. R. Shoell—G. Kroll.
Berolini, 1895, (Novella 6, Praefatio). P. 35-36.
5 Ср.: Тропарь и Кондак Кресту.
неизбежно Император занимал очень высокое место. Разумеет¬ся мы встречаемся с различными пониманиями соотношения царства и священства внутри этого единого тела. Святитель Иоанн Златоуст утверждает, что священство — выше царства1. Преподобный Феодор Студит, следуя святому Юстиниану, представляет, как кажется, священство и царство как равнове¬ликие дары Божий христианам2. Феодор Вальсамон, Патриарх Антиохийский, пишет, что Царь, как помазанник Божий, ук¬рашается архиерейскими дарованиями3. Автокефальный Архи¬епископ Охридский Димитрий Хоматин, вторя Вальсамону, пишет, что Царь имеет, за исключением священнодействия, все архиерейские права4. Нюансы в воззрениях на царскую власть объясняются не только очевидными личными различия¬ми, но и историческими изменениями. В век Златоуста Импе¬рия стояла непоколебимо. Предки Студита пережили мусуль¬манское завоевание Востока. Поколение Вальсамона видело закат Империи, а ровесники Хоматина были свидетелями па¬дения Константинополя под ударами латинян. Человеку свой¬ственно не дорожить тем, чем он прочно владеет, и лучше це¬нить то, что он рискует утратить или уже потерял.
Поколение Паламы вступило в последний век Империи. Несмотря на то, что территория Констанинопольского патри¬архата во много раз превышала Империю, Императоры по-прежнему занимали в Церкви высокое место. Когда возник спор Варлаама Калабрийца со святителем Григорием, патриарх Иоанн Калека хотел решить вопрос без императорского уча¬стия, как чисто дисциплинарный. Императрица Анна воспро¬тивилась этому, и вопрос рассматривался как догматический, на Соборе с обязательным председательством Императора.
' Ιωάννου Χρυσοστόμοι/ 'Άπαντα, 8Α, "Ελληνες πατέρες της Εκκλησίας (ΕΠΕ). Θεσσαλονίκη, 1990. Σ. 398. (Нот. 4, 4 in IS. 6, 1).
2 Θεοοώρου Στουδίτου 'έργα. 3. Έπ/στολα/. Θεσσαλονίκη, 1987. Epist. l, 16. Σ.
84-86.
3 Σΰνταγμα rüv Θε!ων και ιερών κανόνων, εχΰο$•εν... υπό Γ. Ράλλη και Μ. Τίοτλη,
τ. 2. 'ASyvqa-iv, 1852. Σ. 467.
4 Там же. Т. 5. 'Α&ήνησιν, 1855. Σ. 429.
Именно это, а не количество епископов, отличало Собор, ре¬шающий вопросы догматические, от рутинной сессии σύνοδος ενδημούσα, где обсуждались дела меньшей значимости. Импера¬тор Андроник III подводил итоги дебатам, и именно он в сво¬ей речи провозгласил учение исихастов о различии сущности и энергий в Боге. Впоследствии святитель Григорий часто ссы¬лался на эту речь своего царственного друга. Кроме речи Им¬ператора, об этом учении в деяниях Собора не говорится; только в Предисловии к ним, составленном, как всегда, post factum, также сказано о различии сущности и энергий.
После смерти Императора, которая произошла через не¬сколько дней после этого июньского Собора 1341 года, новый Собор собрался в августе того же года, и председателем на нем был регент Иоанн Кантакузин. То, что председателем был не Император, дало повод патриарху Иоанну Калеке оспаривать решения Собора. Напротив, паламиты, полностью соглашаясь с тем, что председателем Собора может быть только Импера¬тор, видели в Кантакузине Императора, которому не хватало в момент Собора только императорского венца1. При всех про¬тиворечивых и несовместимых толкованиях событий 1341 года для современников было общепризнанно, что законный Собор догматического характера должен быть непременно под пред¬седательством Императора.
То, что в последующих событиях святитель Григорий Пала-ма стал в оппозицию патриарху Иоанну XIV, который оспари¬вал регентство у Кантакузина, говорит не только о политиче¬ской, но и о церковной позиции святителя Григория, который не ставил превыше всего принцип послушания Патриарху. Императрица Анна, верная решениям, принятым на соборе в июне 1341 года под председательством ее мужа, отказывалась участвовать в гонениях на учение исихазма. Даже согласив¬шись всего на несколько дней (ноябрь 1344 года) на отлучение Паламы, она это сделала по политическим причинам, так как церковные правила позволяли отлучать противников импера-
1 Φιλόθεου Κόκκινου, Βίος Гρηγορюи Παλαμά, 56. θεοναλονίκ'η, 1984. Σ. 232.
торской власти, к которым был причтен Палама как друг Кан-такузина. Однако Анна решительно противилась стремлению патриарха реабилитировать противников паламизма. Нарастав¬ший конфликт Анны с патриархом разрешился Собором 2 фев¬раля 1347 года под председательством Анны, на котором патри¬арх, даже не присутствовавший на Соборе, был низложен. В марте того же года Собор под председательством Анны, ее сына Иоанна V Палеолога и Иоанна VI Кантакузина, уже примирен¬ного с Палеологами и признанного ими за Императора, под¬твердил предыдущие решения в пользу паламизма. В мае Канта-кузин возвел на патриарший престол исихаста Исидора, что бы¬ло расценено противниками исихазма как насилие император¬ской власти. На Соборе мая-июля 1351 года главенствующее по¬ложение занимал друг святителя Григория Император Иоанн VI Кантакузин, что опять дало противникам исихазма повод отвер¬гать результаты Собора. Отсутствовавший во время подписания соборного Томоса Иоанн V Палеолог поставил свою подпись позже. Впоследствии антипаламит Никифор Григора утверждал, что Иоанн V сделал это по принуждению Иоанна VI. Святитель Григорий Палама энергичнейше опровергал эту клевету на мо¬лодого Палеолога, «прирожденно благочестивого, благодатью воцарившего его Христа»1. По словам святителя Григория, если Григора титулует покойного Анроника III «божественнейшим и благочестивейшим», то он должен эти общепринятые царские титулы понимать буквально и принимать то учение, первым за¬щитником которого был Андроник2.
Последние годы жизни святителя Григория, годы его епи¬скопства, отмечены его непоколебимой верностью император¬скому правительству Палеологов и Кантакузинов. Верный сво¬им царям, он отказывался занять свою кафедру в Фессалонике ценой отказа от полной лояльности, чего требовали владевшие несколько лет вторым городом Империи революционеры —
1 Гρηγορίου του Παλαμά, Ката Γρήγορα, l, 4. "Συγγράμμα.τα. T. 4. &εο-ο-αλονίχγ,
1988. Σ. 234.
2 Там же. Σ. 236.
«зилоты». Такую же верность он проявил в своих отношениях с сербским царем Стефаном Душаном, который поспешил уда¬лить его с захваченного им Афона, поскольку Стефан потер¬пел неудачу, предлагая Панаме власть и имения, в то время как большие афонские монастыри были очень довольны дара¬ми Стефана. Здесь сказалось отношение исихастов к имениям, которое было нестяжательным до такой степени, что они мог¬ли совершенно спокойно относиться к конфискации мона¬стырских имений императорской властью1. Большим и бога¬тым монастырям исихасты предпочитали маленькие «исихасти-рии», подобные тем, которым покровительствовал в свое время друг афонских монахов Император Никифор Фока, автор зна¬менитой новеллы против монастырских поместий. Это — еще одно доказательство в пользу утверждения профессора П. К. Христу, что «исихасты не были зилотами»2.
Отношение святителя Григория к Царству замечательным образом выразилось в его молитве о царях, которую он по обычаю должен был произнести после своей епископской хи¬ротонии в качестве своего рода присяги на верность Царям. Молитва выражает христоцентрическое мировоззрение святого подвижника. Христос — «Царь царствующих», Им «цари царст¬вуют». Он - «единственный подобающий нам архиерей и царь, будучи воистину единственным пастырем и епископом телес и душ наших». Здесь и священство и царство происходят от Хри¬ста, и носители этих служений, как кажется, симметрически подчиняются Христу. Но далее святитель Григорий говорит о царственном положении Императора в Церкви: «Ты судил им царствовать над жребием Твоим и над земной Церковью Тво¬ею»3. Для сравнения скажем, что о том же самом говорит в своей молитве о царях другой Фессалоникийский архиепи¬скоп, святитель Симеон, но его выражения менее определен-
1 Meyendorff J. Introduction à l'étude de Grégoire Palamas. Paris,
1959. P. 38-39. (По этой классической книге излагаем и все прочие
упомянутые у нас события исихастских споров).
2 XgijoTou П. К. Είσαγογικα // Γ. Παλαμά. Συγγράμματα. Τ. 4. Σ. 19.
3 Γρ^γορίου T°û Παλαμά Συγγράμματα. Τ. 5. Θεσσαλονίκη, 1992. Σ. 269-272.
ны: «Ты судил им (царям) начальствовать над святым Твоим народом и над царственным священством»1. Вообще говоря, молитва святителя Симеона выражает более сдержанное отно¬шение к царской власти и имеет «клерикальную» тенденцию, отсутствующую у святителя Григория Паламы. Святитель Си¬меон не говорит конкретно ни о каких церковных функциях царей. Святитель Григорий же говорит: «Ты поставил их за¬щитниками Церкви, покровителями Твоего наследия, храните¬лями нашей веры в Тебя». Между Царством Небесным и хри¬стианским царством Римлян есть соотношение первообраза и иконы (конечно, не только в отношении длительности): «Яви наших царей... изображающими, насколько это возможно, Твое вечное Царство».
Правда Христова вошла в историю, когда к власти пришел святой Константин, «царствовавший воистину боголюбезно»2. Но тьма готова поглотить этот свет христианского царства. Святитель Григорий видит опасности, ему угрожающие, впол¬не реалистически. Гражданские войны, подтачивавшие орга¬низм Византии на протяжении почти всего XIV века, святитель Григорий Палама изображает не как политические события, не имеющие никакого отношения к сокровенной духовной жизни христиан, но, напротив, как катастрофу Церкви, возвращение к прежнему, дохристианскому состоянию человечества: «Мы вновь отвергли заповеди Твои, не желая знать друг друга, и стали как в начале, когда Ты еще не собрал нас в единого Бо¬га, единую веру, единое крещение, единое общение неизречен¬ное и единящее... и больше не несем в себе образ Твой, Отца любви». Исправление этого бедственного положения последу¬ет, если исполнится то, о чем далее молится святитель в этой молитве, произнесенной им перед его торжественным входом в Фессалонику, который стал возможен после того как Кантаку-зин покорил мятежный город: «Сподоби их в мире и едино-
1 Συμεών 'Αρχιεπισκόπου Θεσσαλονίκης, Τα Λειτουργικά συγγράμματα, Ι. Ευχαί
και ύμνοι, υπό Ι. Μ. Φουνδούλη. Θεσσαλονίκη, 1968. Σ. 19.
2 Γ. Παλαμά, Tlgoç την εαυτόν Έκκλησίαν, 8. Συγγράμματα. Τ. 4. Σ. 124.
мыслии прочее время пожить, оказывая делом и словом долж¬ное и подобающее повиновение и преданность божественней-шим нашим царям, которым Ты судил царствовать на земле, священной Церкви Твоей, и нам, единственно благодатию Твоею поставленным во главе Ея, чтобы и царствующие и цар-ствуемые (управляемые царями), пастыри и пасомые, взирая к единому — к Твоей святой воле, и Тобою руководимые, и ныне обрели благую жизнь, и будущаго блаженства достигли»1.
Но богозданному порядку угрожают и внешние опасности. «Мир лежит во зле» (1 Ин 5:19). Зло господствовало до святого Константина, и после устроения христианского царства продол¬жало господствовать за его пределами. Поглощение Царства ми¬ром, лежащим во зле, да еще «варварами самыми варварскими из всех» — несомненный признак близости Страшного Суда2.
Неписанная «конституция» Византийского церковно-госу-дарственного устройства не давала абсолютной власти в Церк¬ви никому — ни императорам, ни патриархам, ни соборам, ни множеству монахов, ни народу. Глава Церкви — Христос, и все христиане должны служить Ему единому. Главный критерий этого служения — следование правде и истине Христовой. По¬этому действие любого фактора церковной жизни из вышепе¬речисленных может быть и оспорено, если оно несет в себе за¬блуждение. Однако, при всей напряженности догматических споров, к императорам было исключительное отношение: их не было принято обвинять в догматических ошибках. Анализи¬руя послания императорам папы святого Льва Великого, като¬лический исследователь говорит даже об императорской непо¬грешимости, непосредственно обозначенной в тех выражениях, которыми святой Лев восхваляет императоров!3 И действитель¬но, никогда ни один Вселенский Собор не осудил за ересь ни одного императора, хотя были императоры-еретики и даже
1 Г. Παλαμά, Ε,ίχη 2, Σι/γγράμματα. Τ. 5. Σ. 273-276.
2 Γ. Παλαμά, Τίζας τψ ίαλποΰ Έχχλ-ησ-ίαν, 8, 3. Ί^γγοάμματα. Τ. 4. Σ. 121, 124.
3 De Vries W. Orient et Occident. Les structures ecclésiales vues dans
l'histoire des sept (на самом деле, восьми) premiers conciles
œcuméniques. Paris, 1974. P. 151.
ересиархи, в то время как могли осуждаться и патриархи, и епископы, и учители монашества, и большие богословы. И здесь дело не только в том, что Вселенские Соборы проходили под жестким контролем императорской власти. Святитель Гри¬горий Богослов в своих двух Словах обличительных на Юлиа¬на Отступника, перед устрашающей возможностью потерять христианскую империю, сравнивая Юлиана с арианином Кон-станцием, изображает последнего как образцовый пример ис¬тинного христианства1. Неустрашимый исповедник правосла¬вия преподобный Максим Исповедник всячески избегает об¬винять в ереси императора Константа2. Осуждение Михаила VIII Палеолога на поместном Соборе в Эпире было прямо свя¬зано с непризнанием его как императора.
Идеал христианского общества и государства, который, не¬смотря на все трудности, осуществлялся, «насколько это воз¬можно», в Византии, в прежней России и в других христиан¬ских странах, исчез из истории как официальная программа и доктрина, исчез из жизни как содержание духовной жизни це¬лого общества. Но он остается живым и действенным, пока на земле остается хоть немного людей, верных этому идеалу, пока на земле стоит Церковь Христова.
1 ΒΕΠΕΣ 58, 288-354.
2 Творения святого отца нашего Максима Исповедника. Сергиев
. Посад, 1915 (на обложке 1916). С. 74: «Да долготерпит Бог к тем, кои
побудили владыку (царя) составить Типос и признали (его) и допус¬тили... Представители Церкви побудили, а сановники (Сенат) допус¬тили. И вот эта нечисть виновных взыскивается с невинного и чисто¬го от всякой ереси» (Житие). 10-6913
**********************************
Наш последний Император, живший при синодальном строе, также сделал для Церкви многое. Благодаря ему был (впервые за сотни лет) канонизирован сонм святых. Когда же индиферентные архиереи начали говорить, что нет де оснований для канонизации прп. Серафима Саровского, Царь дал четкое указание: "Немедленно прославить". (Канонизация Святых в период царствования Государя Императора Николая II).
Так-то вот, други мои.
