Опыт спортивного правосудия
Лихое начало
Я люблю все пробовать. Я с детства люблю голливудские фильмы «из зала суда» (благо, таких – чуть не половина от общего количества). Мне кажется это очень правильным: не в ночи горло перерезать, но и не молча утираться - а вот так, цивилизованно РАЗБИРАТЬСЯ. Мне всегда хотелось самому – чтоб «Ваша честь! Я не согласен!», чтоб, как в книгах, «вопрос звенел об ответ, как меч об щит»…
И вот, могу похвастать: у меня есть опыт общения с российским правосудием «вживую». То есть – в реальном процессе. И смех, и грех… Пожалуй, эту историю стоит рассказать.
В общем, дело было так: 1 июля 1998 года меня уволили с работы. Уволили, на мой взгляд, несправедливо – отстранили таким образом от завершения проекта, который я сам же и придумал и которым я руководил!
Я, натурально, воспылал жаждой реванша! Кроме того, очень хотелось доделать начатое. Друзья крутили пальцем у виска, но я был непреклонен – и подал иск о незаконном увольнении и восстановлении на работе. А перед этим даже нанял себе адвоката.
У меня было уникальное основание для того, чтобы судиться – «белая» зарплата. По моим подсчетам, перед увольнением я ежемесячно перечислял в бюджет в качестве налогов около 800 долл. – и уже поэтому считал себя вправе обращаться к государству за правовой поддержкой.
Короче, адвокат написала мне исковое заявление, и примерно 18 июля я подал его в суд – «по местонахождению ответчика». Дело все происходило, как вы понимаете, в Москве. (Далее я прошу вас внимательно следить за хронологией, она в этом деле – самое занимательное).
Итак, 18 июля подаем заявление. Отстояли, конечно же, немаленькую очередь, часа на три с лишним. Не скажу, что в суде мне были рады. Помню, на доске объявлений в суде в меня сразу же вселила недобрые предчувствия запись крупными буквами: «ПРОСИМ БУМАГУ И РУЧКИ ПРИНОСИТЬ С СОБОЙ! СУД СПРАВОК НЕ ДАЕТ!»
Сразу же выяснилось, что очередь «на подачу заявления» - это еще цветочки. Дел много, а судей ведь мало! «А потом у судьи – отпуск!» - неприветливо заявила секретарь суда. «Так что ладно – ставлю Вас на 14-е». «Но сегодня уже 18-е!» - с беспокойством возразил я. «А кто вам сказал, что речь об июле?» - сварливо возразила секретарь. «КАК? На 14 августа?! Но это ж очень поздно! У меня работа стоит!..» - принялся лепетать я. «На 14 сентября!» - отрезала секретарь. – Кто вас будет в августе судить?! Русским же языком сказали – у судей отпуск!»
Адвокатша меня толкнула в бок и шепотом объяснила, что спорить бесполезно.

Хронология
Итак, 1 июля меня уволили, 18-го июля я подал иск о восстановлении, первая дата судебного заседания, «в связи с отпусками», была мне назначена на 14-е сентября. Уже неплохо, не правда ли? Но дальше всё было еще круче.

14-го сентября, загорелый и посвежевший, радостный от того, что «дефолт» не коснулся меня никаким боком, я пришел в суд. Оказалось, напрасно: «противная сторона» не пришла. Мне хладнокровно объяснили, что «возможно они не получили извещения». Как так? Почти 2 месяца прошло. Но, предприняв поиски, обнаружили, что извещение о судебном процессе в мой «Институт» послали только три дня (!) назад. Простой почтой. Что означало одно: его там могут просто «не заметить», и ничего им не будет.
Тем временем судья бодро перенесла дату первого рассмотрения на 29 сентября и удалилась.
Мне пришлось взять дело в свои руки: я выпросил письмо для Ответчика из канцелярии суда и отправил его «экспресс-почтой», с извещением о доставке. Не пожалел двухсот рублей!
29 сентября от моего бывшего работодателя явился таки некий веселый грузный дядька, представившийся адвокатом, нанятым ответчиком. «Противная сторона» вступила в бой – через 2,5 месяца после меня. Тут же оказалось, что первое заседание – это еще не собственно суд: судья (нервная дама, похожая на армянку) пригласила нас на «досудебное собеседование». Это положено, чтобы попытаться нас «примирить».
Я сказал, что готов примириться немедленно – при условии моего восстановления на работе и выплаты зарплаты за «вынужденный прогул». Адвокат сказал, что на такие условия он не согласится. На сем мы расстались, и дату следуцющего заседания назначили на 10 октября… Я уже стал привыкать к такому «шагу» судьи: стало очевидно, что для нее «пауза» в пару недель – это нечто вроде пары часов для прочего населения.
10 октября, впрочем, судебное (первое «настоящее», с рассмотрением дела «по существу») заседание не состоялось. Адвокат «заболел» и прислал об этом телеграмму.
Моя адвокатша злобно сказала, что надо будет потребовать на следующее заседание предъявить справку от врача… А судья бодро в очередной раз перенесла заседание – на этот раз одним махом на 14 ноября! Мои протесты были проигнорированы.
Дефолт тем временем рос и ширился, и я начал сомневаться, что «Институт» доживет до зимы… Куда ж мне восстанавливаться на работу?!
14 ноября, тем не менее, я «как штык» явился в суд. Он встретил меня странной тишиной и пустотой. Большинство дверей не желали открываться, «представителя ответчика» не было видно нигде. Видимо, «по своим каналам» он получил информацию раньше. А я-то еще собирался потребовать у него справку о «болезни»!
В гневе дергал я дверь комнаты судебного заседания, где должно было – в соответствии с имеющейся у меня на руках повесткой – состояться сегодня заседание по моему делу! Никто не выходил навстречу, никто даже не считал нужным послать меня в известном направлении…
Наконец, после долгих поисков (а в суде никто и никогда не горит желанием помогать ближнему) выяснилось УЖАСНОЕ: оказывается, мою судью… ДИСКВАЛИФИЦИРОВАЛИ! Натурально – где-то в конце октября судейская коллегия устраивала переаттестацию, и именно моей угораздило эту самую переаттестацию не пройти! Каково?!
Я был в шоке. «Но мне-то что с того?» - пытался я «качать права». «У меня – иск! У меня – процесс! (все никак не начнется). Мне-то что делать?»
Начальник суда равнодушно пожимал плечами. «Ждите!» «Сколько?!» «Неизвестно, - хладнокровно отвечали мне. – Ждите, пока мы найдем нового судью». И наконец, чтоб только отвязаться, уточнили: «Ну, раньше Нового Года, наверно, не получится».
Сказать, что моя вера в правосудие была поколеблена – не сказать ничего. Месяц я всем знакомым, при каждом удобном и неудобном случае, пересказывал эту историю в красках, добавляя с максимальной желчью в голосе: «Вы подумайте – у НИХ нет судьи! Не в степях Забайкалья, не в горных аулах – почти в самом центре Москвы они не могут отыскать судью! Ну, разве не уроды???» «Уроды, - соглашались со мной все. И добавляли: Зря ты с этим делом вообще связался».
Я навещал суд еще и в декабре, пытался добиться там хоть какой-то информации – всё было глухо, «как в танке». «Судьи нет, когда будет – неизвестно». Задача осложнялась еще и тем, что суд – это вообще крайне закрытая организация. Никакая «работа с общественностью» там, похоже, в принципе не предусмотрена, и все посетители воспринимаются судейскими работниками скорее враждебно, как те, которые «ходят тут, мешают работать»…
Судейские как в воду глядели: нового судью взамен «дисквалифицированного» назначить смогли только после Нового Года. Первое заседание он (она, если точнее – судьи у нас почти всегда женщины) назначила где-то на 15 января. И угадайте, чему оно было посвящено? Правильно, новый судья не стал отступать от традиций: это было ДОСУДЕБНОЕ СОБЕСЕДОВАНИЕ! То есть – и новая судья начала с попытки нас «примирить»! Напомню: увольнение состоялось 1 июля 1998 года, иск был подан 18 июля 1998 года, 15 января уже следующего, 1999-го года суд, по сути, еще и не начинался – нас «примиряли».

Мы опять почему-то не примирились…

Маленькое отступление
по Гражданско-Процессуальному Кодексу на рассмотрение дел о восстановлении на работе суду отводится две недели. Так мне сказала моя адвокатша, и у меня нет оснований ей не верить. Я думаю, что этот период – ДВЕ НЕДЕЛИ максимум – очень правильный. Собственно, только в таком временном диапазоне такой процесс и имеет смысл. Иначе получается, что человек – в заведомо проигрышном положении в сравнении с организацией. Организации что – она функционирует, как ни в чем ни бывало. А человеку УВОЛЕННОМУ есть-пить надо. Что ему делать? На работу устраиваться? Нет смысла – если он и вправду хочет восстановиться на прежней работе; лапу сосать? Тоже не выход.
ГПК здесь создает условия для РАВЕНСТВА СТОРОН – но наш суд их тут же разрушает. Я думаю, что такая незаконопослушность суда - явление просто удручающее: ведь если суд закон нарушает – куда ж жаловаться? Не в суд же на суд подавать? Мда-а…

Процесс
В общем, сам ПРОЦЕСС начался у нас 29 января. Через 7 (семь) почти месяцев после собственно увольнения. Конечно, тут я уже ни о каком восстановлении не думал (да и у проекта моего все сроки вышли): это было уже чисто спортивное мероприятие, спортивный интерес: кто кого?
Заседания проявили и еще одну слабость нашего суда: собственно, речь как раз о СЛАБОСТИ. Адвокат ответчика, тот самый веселый мужик, измывался над судьей как хотел: еще пару раз не являлся (и у него ни разу не потребовали справку врача, безропотно переносили заседания), никогда не представлял суду требуемые бумаги… Запомнился один эпизод: помню, где-то ближе к концу февраля для ответчика «дело запахло керосином», свидетели мои выступали и «били в одну точку», я сам (скажу без ложной скромности) толкал, в качестве Истца, речи – что твой Плевако… В общем, я уж думал, что судья вот-вот вынесет вердикт…
И тут адвокат ответчика (кстати, неплохой мужик, мы с ним частенько ходили пить пиво после процесса) придумал гениальный ход: он встал и сказал, что хочет сделать Заявление. Судья, естественно, разрешила. Тут он и выдал: дескать, я все обдумал, и ходатайствую перед судом об истребовании Устава и иных учредительных документов Института – потому что без них нельзя принять правильное решение по делу.
Я аж онемел от такой наглости! Это ж было НАШЕ требование! Это МЫ ходатайствовали перед судом об истребовании Устава! И суд, что интересно, уже не раз направлял в Институт запросы с требованием представить копию Устава – кои запросы Институт попросту гордо игнорировал.
«Я правильно поняла, что Вы испрашиваете уставные документы у Института, то есть, по сути, у самого себя?» - уточнила судья. «Да», - не моргнув глазом, ответил адвокат ответчика. «Но ведь суд их у вас уже дважды запрашивал. Вот, есть в материалах дела».
«Ну что ж? – ответил адвокат. – Тогда мы не имели возможности удовлетворить запрос, а теперь я вижу, что это необходимо». «Ну хорошо», - покладисто ответила судья…
И что вы думаете? Перенесла заседание на «типовые» 2 недели, «дав время» Ответчику «на предоставление необходимых документов».

Вот такой был процесс. Но, как бы не вертелся Ответчик, мы его «дожали». В начале апреля (!) суд удовлетворил мой иск. Восстанавливаться на работе я уже не собирался, но оплата «вынужденного прогула» с 1 июля 1998 г. по 1 апреля 1999 г. оказалась весьма кстати. Оклад за 8 месяцев! Правда, и тут не без ложки дегтя: судья мой ДОЛЛАРОВЫЙ оклад пересчитала в рублях, да еще по курсу на 1 июля. То есть – вчетверо меньше (был курс - 6, стал – 24 руб. за доллар).

Дожимание
Эти деньги, впрочем, надо было еще получить!
Решение суда ответчик тут опротестовал в Мосгорсуд. Мосгорсуду торопиться некуда, они назначили рассмотрение апелляции на ИЮЛЬ. В июле мы выигрываем и апелляцию тоже (только «моральный ущерб», который мне насчитали в 10 тыс. руб., скостили до 1 тыс. рублей). Дальше надо истребовать деньги, для этого – обратиться в «Службу Судебных Приставов»). Дежавю: прихожу к приставам, июль, мне говорят, что «все в отпуске», и просят приходить в сентябре. У меня уже новая работа, командировки… А Институт уже, наоборот, к тому времени практически «почил в бозе», с прежнего места съехал. Сначала в ноябре пристав «поймал» остатки на рублевом счету, арестовал мне где-то долларов 700 (в пересчете). Потом год было затишье, я уж и думать забыл – но, как ни странно, приставы не дремали: в конце 2000 (!!) года они обнаружили какой-то хитрый ВАЛЮТНЫЙ счет этого моего «Института» и списали с него всё, что там было. Вышло мне около 3,5 тыс. долл.

Итого, таким образом, «дебет» вышел в мою пользу: 1200 ушло на адвоката, «на руки» - 4200, сальдо – три «штуки» зеленых. Начат процесс был 18 июля 1998 г., закончен (то есть я получил последние выигранные деньги) – в январе 2001 года. 2,5 года!

Самая пикантная деталь
А самую пикантную деталь я приберег напоследок. Название суда, в котором и проходили все вышеописанные мытарства: «Вы-таки будете смеяться», но суд этот – Басманный! Да-да, то самое, нынче известное не только всей стране, но и почти что всему миру желтое здание на Красносельской. Именно туда пришел я веселым бодрячком 8 лет назад, в славном месяце июле…
«Басманное правосудие», что вы хотите.