Теперь и в "Газете.ру"!
"ГАЗЕТА" опубликовала мою недавнюю программную статью.

Явка на выборы по всей стране неуклонно снижается. Во Франции на президентские выборы пришли 85%, у нас в марте на региональных выборах – от силы 30–40% (в Подмосковье, к примеру, – 29,8%). Оппозиция склонна объяснять этот спад «происками Путина», в частности, предпринятой им масштабной контрреформой избирательного законодательства (отмена выборов губернаторов, отмена графы «против всех», отмена нижнего порога явки, отмена выборов депутатов ГД по округам и т. п.). Однако Путин смог провести ее прежде всего потому, что ему не мешали. А это объясняется разочарованием народа в действующей демократической системе как таковой – ни больше ни меньше.
Явка на выборы всех уровней последние годы снижается не только количественно, но и, так сказать, качественно.

Ее все в большей мере обеспечивают пенсионеры, малоимущие и жители сельских районов. В то же время люди трудоспособного возраста, активные, со средним или высоким уровнем доходов выборы все в большей степени игнорируют. Оппозиция, опять-таки, склонна объяснять это негативным действием государственных телеканалов, вообще госпропаганды и теми же негативными изменениями в избирательном законодательстве, из-за которых якобы выборы и стали «не интересными» для большей части социально активных граждан. Это правда, но лишь часть правды. На деле же мы сейчас имеем дело с полномасштабным кризисом демократии в нашей стране.

В чем его причина? Главное – в глобальной утрате доверия избирателей к избираемым. Именно этот момент оппозиция склонна игнорировать (и именно поэтому ее шансы вернуть утраченное доверие невелики). Российский избиратель по большей части не верит никаким партиям или отдельным кандидатам на выборные должности, потому что в глубине души считает: все кандидаты, что бы они ни говорили в своей агитации, идут на выборы за одним – воровать. Сформулируем то же ощущение чуть сложнее: нынешний избиратель понимает, что кандидат (любой) идет на выборную должность для того, чтобы получить возможность распоряжаться государственными или муниципальными а) землей; б) недвижимостью; в) бюджетом.

Он в глубине души уверен, что избранный кандидат станет распоряжаться данными ресурсами в первую очередь в своих, а затем уже – может быть! – в общественных интересах.

Фактически выборы превращаются в глазах большинства избирателей в своего рода лотерею, в которой роль избирателя – вытянуть выигрышный билет, которым воспользуется другой, совершенно посторонний для него человек.
По сути, избиратель воспринимает выборы как приглашение выбрать из толпы посторонних ему людей кого-то одного, кому будет дан мандат хорошо поворовать. Удивительно ли, что с каждым годом участие в такой лотерее кажется все менее заманчивым для большей части избирателей?

Чем воспользовался Путин, безбоязненно взявшись кромсать избирательный закон? Как раз всеобщей усталостью от навязываемой роли выдавателей «мандата на воровство». Поскольку, с точки зрения избирателя, все равно, кто получит мандат (все будут делать одно и то же), то психологически легче просто не иметь к «выдаче мандатов» никакого отношения. Именно эту возможность дает гражданам Путин, неуклонно уменьшая «пространство выборов» и расширяя «пространство назначений».

Традиционное возражение «демократической оппозиции» известно. «Демократическая оппозиция» привыкла парировать упреки в том, что «через выборы к власти приходят воры и взяточники», классическим возражением: мол, нет проблем! Если вдруг через выборы к власти придет некто, кто ворует и берет взятки, то его через 4 года можно просто переизбрать, и всё!
Такое возражение «простые избиратели» воспринимают как чистое издевательство.
С точки зрения «простого человека», если некто избранный ворует и берет взятки, его надо не переизбирать «через 4 года», а брать под стражу и сажать в тюрьму, как и всякого преступника. Всем понятно, что за 4 года даже из бюджета небольшого городка можно наворовать столько, что хватит, как говорится, «и детям, и внукам». Отсюда проистекает, наоборот, раздраженно-брезгливое отношение к выборам как к способу «заменить тех, кто уже наворовался, на новеньких – тех, кто спешит пристроиться на место «отвалившихся». Естественно, «суверенно-демократические выборы как ротация старых воров на новых нашими же руками» популярности демократическим идеям не добавляет…

Откуда проистекает столь стойкое и широчайше распространенное убеждение граждан в том, что избранные ими деятели будут воровать? Это часть всеобщего убеждения во всеобщей же коррупции, тотально царящей на просторах России. «Простые избиратели» по большей части убеждены, что все чиновники всеми способами кормятся от возможностей, предоставляемых им госслужбой; просто люди на избираемых должностях – единственные, кто гражданам хоть как-то доступен (прочие находятся вообще вне зоны досягаемости).

Оппозиция чрезвычайно слаба. Дело не в фигурах лидеров – оппозиция слаба, прежде всего, идейно. Слабость выражается, как обычно, уже в ключевых терминах: «другая» (какая?) Россия; «марши несогласных» (с чем не согласных?); «они пилят Россию» (кто они? «пилят» как?). Поскольку внятных идей нет («Долой Путина!» – это не идея), оппозиция обречена на сугубую маргинальность.

Оппозиционеры жалуются на отсутствие идей и слабые перспективы на выборах: мол, «сильные лозунги» прошлых лет – приватизация, частная собственность, демократия, свобода, под которыми еще 17 лет назад на улицы выходили миллионы, – сейчас уже выдохлись, а новых нет. А без новых идей люди на выборы не пойдут, поскольку вообще в выборы не верят. Тупик?
На самом деле выход есть. Просто для начала нам потребуется другая оппозиция. Не «Другая Россия», отнюдь! «Другороссы» – это обычные левые маргиналы, и Кремль совершенно напрасно не пускает их на выборы: они бы знатно оттянули голоса у КПРФ.
России требуется оппозиция, которая начнет с «ограничения мандата на воровство».
То есть, прежде всего, с самоограничения. Появится ли когда-то у нас такая оппозиция? Бог весть…

См. также:http://gazeta.ru/comments/2007/07/03_a_1874863.shtml