Вырождение здравоохранения
Отправлял тут на днях собственную маму в больницу; эпопея вышла долгая, тяжелая, и заодно навела на очередные грустные мысли о состоянии нашей врачебной системы.

Собственно, с меня хватило одной «кареты «Скорой помощи». Мы все видели эти «кареты»: теперь это почти сплошь «газели», из тех, что колесят по дорогам в виде «маршруток». Для «Скорой» их только минимально переделывают да перекрашивают. Тот же тесный салончик, та же сомнительная подвеска. И, что самое печальное – тот же высоченный порожек.


Мама у меня – женщина грузная и больная, передвигается с трудом; до самой машины «Скорой» она кое-как добралась, а дальше – всё! Задрать больную ногу на 40 см, а потом взгромоздить и все тело, опираясь на эту ногу, она оказалась не в состоянии. Обошли машину сзади, открыли там дверцу – та же картина: порожек высоко, никакой приступочки, никаких дополнительных ступенек не предусмотрено. Словом, «Скорая» рассчитана на людей здоровых.

Смех и грех: надо ехать в больницу, одна проблема – больная не может залезть в «карету». А ей ведь и стоять долго тяжело! Вылез шофер «Скорой» - интеллигентного вида, в тонких очечках, худой, ни дать ни взять – ИТР 80-х: злобно матерясь и ничуть не смущаясь присутствием женщин (двух девушек-врачих и моей мамы), достал носилки. Мама на них кое-как легла. Тут же встала новая проблема: как их поднять? Две девчонки со «Скорой» явно не в счет – им лет по 20, в самих в чем душа держится; злобный шофер тут же заявил, что «он не нанимался», «корячиться не будет» и «ему за это не платят».

Соседские тетушки стояли поодаль, оживленно обсуждали ситуацию, но помогать не спешили. Я огляделся вокруг – и увидел дворника-таджика, из тех, что «понаехали». Попросил помочь – он согласился тут же, от денег отказался (вот вам и гастарбайтер!) Вдвоем мы как-то взгромоздили носилки в «Скорую»…

В больницу устраивались долго, муторно, сначала в одну (девчонки перепутали, куда ехать), потом в другую… Но это не суть, эти опупеи скучно описывать – они у всех одинаковые. Подумалось другое.

О кризисе современного здравоохранения не говорит только ленивый: лекарств нет, врачей нет, оборудования нет, «воруют!» Это все понятно. Но на мой взгляд, главная беда – утрата доверия. Самая большая проблема – что врачам НЕ ВЕРЯТ. Вот я, например – верю ли я, что некий «просто врач», просто «человек в белом халате» - будет меня лечить и искренне хлопотать о моем здоровье? Нет, конечно; зато почти априори я верю, что этот условный врач «видал меня в гробу». Во всех смыслах.

Те же «Скорые» - яркий пример: неужели кому-то до сих пор неясно, что в них элементарно НЕУДОБНО залезать, что они – для «молодых и прытких»? Наверняка известно. Но ничего не делается; почему? Ответ один – наплевать!

Принято сетовать на низкий квалификационный уровень наших врачей; мол, образование у нас отсталое, учат не так и не тому – вот и выходят «эскулапы», от которых пациенты бегут сломя голову. Однако я думаю, что дело даже не в компетенции, неважно, высокой или низкой; на первом месте для пациента ведь даже не то, МОЖЕТ ли его врач излечить; еще важнее, еще ПЕРВИЧНЕЕ – это ХОЧЕТ ли врач меня излечить! Вот где корень проблемы!
И вот почему наше здравоохранение летит в тартарары. Повышенным финансированием, закупкой новых лекарств и изменением уровня преподавания в медВУЗах тут не поправишь. Покопаемся в своих страхах по поводу «визита к доктору»: разве не на первых местах окажется страх, что ему все равно? Здоровый я буду или больной – ему-то какое дело?

Беда нашего здравоохранения в том, что МЫ ему безразличны. Вообще – все. Причем, увы, это относится в том числе и к т.н. «платным врачам». Я вдоволь поимел с ними дело (опять же, в связи с болезнями родителей) и могу сказать со всей уверенностью: там ТО ЖЕ САМОЕ.

Любой врач относится нынче к пациенту В ЛУЧШЕМ СЛУЧАЕ как рабочий на конвейере к заготовке: он знает, что ему надо в определенном месте подкрутить или ослабить определенные винты, приделать одну определенную «пумпочку»: что будет с заготовкой дальше, куда она «поедет» - к следующему рабочему, в плавильную печь или на помойку (на кладбище) – такого «рабочего» НЕ ВОЛНУЕТ. И у «платников» часто такое отношение выражено даже больше, чем у «бесплатников».

Гиппократ, кажется, говорил, что врач должен лечить не болезнь, а человека. Увы! Этим сейчас никто не занимается.

И я допускаю, что в основе нынешнего повального увлечения «народной медициной», всякими «знахарками», колдунами и т.п. лежит вовсе не только скудоумие или мракобесие моих сограждан. Люди, как мне кажется, обращаются к «народной медицине» часто только оттого, что там они надеются найти то самое ЛИЧНОЕ отношение к себе и своей болезни.

В самом деле: ведь «народные знахари» все, так или иначе, но немного «авторы методик лечения». У них присутствует по крайней мере АВТОРСКИЙ интерес и АВТОРСКОЕ тщеславие – то самое, что измученный пациент всегда рад принять за интерес к своей скромной персоне. И пусть «авторы» чаще всего предлагают чушь, а то и яд; повторим – человек идет к врачу прежде всего за ЖЕЛАНИЕМ лечить, а уже потом – за возможностью. «Официальный» врач, скучно выписывающий рецепты и забывающий о пациенте, едва он закроет за собой дверь, не имеет шансов в борьбе против полного самого примитивного энтузиазма знахаря.

Что же делать нам со своим здравоохранением? Я все больше склоняюсь к тому, что специализация – смерть медицины; пока врач не станет лечить ЧЕЛОВЕКА и отвечать за здоровье ЧЕЛОВЕКА в целом – ничего к лучшему не изменится.

Но как это сделать?