Росс Томас "Если не сможешь быть умничкой", Глава 14
Продолжение. Начало см. http://www.livejournal.com/users/sapojnik/45750.html,
далее по 1 главе каждый день в ЖЖ Сапожника.

Глава 14.

Чем ниже опускался лифт, тем глубже я погружался в уныние. Терпеть не могу убивать время зря - а экс-сенатор Роберт Эймс убил мое время абсолютно впустую. Сломать всю свою жизнь ради стройной фигурки и хорошенького личика... Ну и что? Разве он первый? Правда, надо еще умудриться сделать это настолько тупо. Как можно быть таким болваном? - я никак не мог понять...
И конечно, никаких такси на горизонте не наблюдалось. Все в полном соответствии с моим поганым настроением. Машину сегодня взяла Сара. Я пробормотал несколько грязных ругательств в ее адрес – и решил, что ничего не остается, кроме как выпить пару капель… Или уж как пойдет.
Однако, взглянув на часы, я обнаружил, что еще нет 11. Конечно, в Уотергейте найдутся и ресторан, и бар. Но кто даст гарантию, что в такое время они не окажутся закрытыми (назло мне, конечно же)?
- Желате прокатиться, мистер Лукас?
Голос мужской, откуда-то из-за спины. Я обернулся. Это был Артур Дейн, личный сыщик для высших слоев общества. «Расследования с соблюдением всех требований осторожности и конфиденциальности. Поиск мужей, сошедших с пути истинного. Улики, запечатленные на фотопленку. Консультация – бесплатно! Заходите, мы ждем вас». Что ж, по крайней мере кто-то, с кем можно «выпустить пар».
- Кататься нет желания. Есть желание немного выпить.
Он озарился улыбкой, словно в полной мере понимал мое состояние.
- Я знаю одно тихое местечко. Не возражаете, если я вам составлю компанию?
- Какое удачное совпадение! – сказал я. – А вы что, держите здешнее любовное гнездышко под круглосуточным наблюдением?
Он снова улыбнулся.
- Моя машина совсем рядом, - сказал он. – А совпадения никакого нет. Я вас искал.
- Откуда ж вы узнали, где надо искать?
- Мне сказал лейтенант Синкфилд.
- Замечательно, - сказал я. – Ладно, поехали в вашу забегаловку.
У Дейна оказался «Кадиллак». Из небольших, но смотрелся он вполне приятно - как раз настолько, чтобы не смущать его клиентов, если им приходилось парковаться под одним "порт-кошером" (1 - Примечания в конце Главы). С машиной Дейн управлялся не очень хорошо. Он вел ее как человек, никогда особо не интересовавшийся автомобилями.
Бар, в который он меня привез, стоял на Пенсильвания Авеню, в восьми или девяти кварталах к западу от Белого Дома. Располагался он в в типичном здании "старого города" и слыл "пристанищем для одиночек". «Прибрежная полоса» - чем не название для бара? По-моему, не хуже любого другого.
Мы заняли кабинку и сделали заказ длинноволосому официанту. Я заказал мартини. Дейн – импортное пиво. Во всем заведении мы были единственными посетителями.
Первым делом я хорошо отхлебнул из своего стакана, нимало не побеспокоившись о том, чтобы сказать Дейну «Ваше здоровье!» или что-нибудь в этом духе. Вкус был какой-то не такой, и поэтому я сделал еще глоток. Дейн к своему пиву пока не притронулся. Он наблюдал за мной.
Я сделал знак официанту. Когда он подошел, я сказал:
- Принесите мне еще раз того же, и еще: есть ли у вас «Лаки Страйк»?
- Да, в торговом автомате, - сказал он.
- Отлично. Принесите мне, пожалуйста, пачку, ладно?
В ожидании я допил мартини. Дейн по-прежнему не притрагивался к своему пиву. Он спросил:
- Вы в самом деле хотите выпить еще?
- Именно так.
- Вы, похоже, чем-то расстроены.
- Это заметно?
- Увы, - сказал он. – Заметно.
- Даром убил время, - сказал я. – Меня нервирует, когда я убиваю время ни за что.
Официант принес мне второй бокал и сигареты. Я распечатал пачку и закурил одну, не давая себе времени передумать. Это была моя первая сигарета за более чем два года, и после первой затяжки я уже не понимал, зачем вообще когда-то бросал.
- Вы говорите о сенаторе, как я понял, - сказал он.
- Да. О сенаторе.
- Как он вам показался?
- Плох, - ответил я. – Очень плох. Он даже немного плакал, когда я уходил.
- О! По какому поводу?
- По поводу парня, которого убили перед моим домом прошлой ночью.
- Олтигбе?
- Был кто-то еще? Я знаю только о нем.
- Он был весьма расположен к Олтигбе.
- А когда вы с ним общались?
- С сенатором? Никогда. Я просто приглядываю за ним.
- Для его жены?
Дейн решил наконец выяснить, каково его пиво на вкус. Он сделал глоток. Ма-аленький. Я протянул ему пачку «Лаки Страйк». Он покачал головой.
- Я не курю.
- Как и я еще две минуты назад.
Дейн оживился.
- И сколько же времени вы продержались?
- Два года.
- Это большой срок. Что ж вдруг?
- Настроение паршивое, - сказал я. – Всегда, когда у меня паршивое настроение, я делаю себе какую-нибудь поблажку. К примеру, съедаю целую коробку конфет. Или напиваюсь без меры. Я слаб.
- Ха! – сказал Дейн, должно быть, решив, что я шучу. Хотя не думаю, что он был в этом уверен. Он вообще-то не производил впечатления человека с большим чувством юмора. Скорее, он походил на зануду, для которого жизнь - чертовски серьезное мероприятие.
- Когда она собирается подать на развод? – спросил я.
- Кто?
- Ваш клиент. Госпожа Эймс. Жена сенатора.
Дейн еще раз отхлебнул свое пиво. Похоже, второй глоток пошел у него лучше первого.
– Она не собирается, - сказал он.
- Как нет? Ей что, нравится, когда ее унижают?
- Да нет, что тут может нравиться? По правде говоря, ее это бесит.
- Тогда что ж она не избавится от муженька? Он, право, совсем немногого стоит в своем нынешнем состоянии.
- Сейчас он стоит пару миллионов. Может быть, конечно, для вас это немного…
- Я говорю совсем не об этом, - ответил я.
- Я знаю, - сказал он. – Так как он вам показался?
- Вы меня уже об этом спрашивали.
- Вы ответили, что он выглядит плохо. Что он немного поплакал. Что еще?
Вопрос заставил меня малость поразмыслить.
- Выглядит как человек, летящий в пропасть с огромной высоты. Причем сам он это давно осознал и уже даже не боится. Понимаете? Не осталось уже ни надежд, ничего. И он держится за жизнь просто в силу привычки – но может и растаться с ней в любой момент без особых возражений.
- Суицид?
- Вероятно, но я не слишком большой дока в области самоубийств. По-моему, эти ребята обычно испытывают горечь или депрессию. Это не про него. Он как будто все время в состоянии легкого шока – то всплывает, то будто снова проваливается каждые пять минут или около того. Похоже, Конни Мизелль держит его под полным контролем. Не удивлюсь, если она командует ему, когда идти в ванну.
- А что вы скажете про нее? – спросил он. Дейн явно заинтересовался.
- У меня от нее встает.
- А кроме этого?
- Жесткая, умная и опасная.
- Что значит «опасная»?
- Видел своими глазами, что она способна заставить человека делать практически все, что она пожелает.
- Звучит так, словно вы ее малость побаиваетесь.
- Может быть, - сказал я. – Вы когда-нибудь говорили с ней?
- Пару раз, - ответил он. – Она не подпустила меня близко к сенатору.
- Как же вы тогда за ним «приглядываете»?
- Через беседы с людьми вроде вас – с теми, кто с ним встречался. Утром я потратил полчаса на разговор с его бывшим административным помощником. Человек по имени Кьюмберс.
- Что он сказал?
- Что партия с сенатором в бридж не удалась. Еще он рассказал почти то же, что и вы. Разве что акценты расставил несколько иначе. Сказал, что сенатор, по-видимому, совсем утратил способность к принятию решений. Не может ни о чем сформулировать мнение, не сверившись сначала с нею.
Я пожал плечами.
- Так может, ему еще повезло, что она с ним рядом, - сказал я.
- Его жена так не думает.
- А что она думает?
- Она думает, что его приворожили.
Я уставился на него. Он смотрел вниз в свой бокал, как будто слегка смущался.
- Что, натурально приворожили? – спросил я. – С ведьмами, колдунами и прочим?
- Что вы, ничего подобного. Она просто считает, что Конни Мизелль приобрела над ним какую-то странную власть.
- Спросите, слышала ли она когда-нибудь о сексе, - сказал я.
- Так, на ваш взгляд, этим все исчерпывается?
- Не знаю, - сказал я. – Мне не 52 года, и я не испытывал ряд серьезных жизненных кризисов и потрясений. Не знаю, что бы было, если б я прошел через них и обнаружил рядом с собой Конни Мизелль, на которую вполне можно опереться. Может быть, мне б это понравилось. Не думаю, что это было бы слишком сложно. Множество парней пожертвовали гораздо большим, чем наш сенатор, за чертовски меньшее.
- А что вы про нее знаете? – сказал он.
- А вы сделками интересуетесь?
- Возможно.
- Я расскажу вам все, что знаю, в обмен на встречу с вашим клиентом.
Дейн нахмурился. Почему-то это сделало его на вид еще большим осколком 1950-х, чем когда-либо прежде.
- А как я проверю, располагаете ли вы чем-то, что я могу использовать?
- Никак.
Он немного подумал над этим – наверно, целую минуту. Затем сказал:
- Когда вы хотите встретиться с миссис Эймс?
- Как насчет сегодня днем?
- Ей нет никакой нужды видеть свое имя в газетах.
- А это и не входит в сделку. Я готовлю отчет о ее муже. Если она хочет, чтобы мой отчет был полным, она должна меня увидеть. В противном случае мне все равно придется - и я буду! - писать о ней, но в обход нее. Не думаю, что для нее это будет лучшим вариантом.
Дейн кивнул.
- Я вернусь через минуту, - сказал он, поднялся и пошел ко входу в бар, где был установлен таксофон. Он говорил по нему минут пять. Должно быть, ему пришлось приложить усилия, чтобы убедить собеседника. Вернувшись, он сообщил:
- Она будет ждать вас в 3.30 сегодня днем. Знаете, где это?
- Нет.
- Я нарисую вам схему. Вы пока рассказывайте мне, что знаете, а я буду рисовать.
И я рассказал ему все, что мне было известно. Или почти все. Пока я говорил, он рисовал шариковой ручкой на салфетке. Временами он поднимал на меня свои холодные зеленые глаза и смотрел, словно хотел показать, что все еще слушает, хотя и не вполне понимает, зачем. Это побуждало меня рассказывать больше. Наверно, это была особая техника слушания, разработанная в ФБР. Или в ЦРУ. Он все еще походил на банкира – весьма осмотрительного банкира – а я чувствовал себя как физическое лицо, пришедшее просить ссуду, не собрав всех необходимых справок. Говорю много, а бумаги-то у меня не в порядке...
Когда я наконец замолчал, Дейн еще продолжал рисовать карту. На ней присутствовали все виды линий и стрелок и наличествовал даже аккуратно прорисованный маленький компас, указывавший на север. Затем он поджал губы – как делает банкир, решивший сказать «нет» - и произнес:
- Негусто, мистер Лукас.
- Но ведь больше, чем вы знали до этого.
- Больше? – сказал он и приподнял седеющую бровь.
- А вам известно что-то, о чем я не сказал?
Он покачал головой – так, как бы это сделал сожалеющий банкир.
- Мы завершили нашу сделку, - сказал он. – Если у вас будет что-то еще, заходите, поторгуемся.
- А у вас есть что-то, что могло бы меня заинтересовать?
- Возможно, - ответил он. – Вполне возможно.
Я достал из кармана пять баксов и положил на столик.
- Ну тогда разрешите мне хотя бы заплатить за вас, - сказал я.
С Дейном, впрочем, сарказм был пустой тратой времени. Он ответил «Ну, если вы настаиваете», и вручил мне схему. Я посмотрел на нее – она, пожалуй, действительно была очень хорошо нарисована. Она также была единственной вещью, которую он отдал в тот день.


Когда я пришел домой, Сара втянула носом воздух и сказала:
- Боже, мы, как я погляжу, пили сегодня с утра?
- А еще и курили, - сказал я.
- Что случилось?
- У меня было плохое утро.
- Вот как?
- Пришлось выслушать слишком много вранья.
Она положила свою руку мне на плечо.
- Ребенок уснул. Мы можем пойти наверх, забраться в постель, и ты мне все обо всем расскажешь.
- А ты, похоже, считаешь ЭТО лекарством от всех скорбей, да?
- А ты?
- Черт побери, близко к тому! – сказал я и ухмыльнулся ей во весь рот.
Ответом была ее шаловливая улыбка.
- У нас есть время?
- Не сейчас, но будет ближе к ночи. Или даже вечером пораньше.
- Ну ладно, если мысль о постели тебя сейчас не греет – что скажешь о ланче?
- А что ты предлагаешь?
- А что ты пил сегодня?
- Мартини.
Она кивнула.
- Ореховое масло и сандвичи с холодцом. Они впитают джин.
После сандвичей, которые были очень даже недурны, я подошел к телефону на стене, взял трубку и посмотрел на часы. Было 12.30. Значит, в Лос-Анджелесе пол-десятого. Я набрал код Лос-Анджелеса, 213, а затем тот номер, который упомянула в разговоре Конни Мизелль нынче утром. Я был уверен, что помню точно – не зря ведь я сегодня так часто повторял его про себя? СR4-8905. Она сказала, что звонила по этому номеру каждый день в 3.45, чтобы сообщить своей матери о благополучном возвращении из школы.
Сначала были обычные шорохи и писки, потом начались гудки. Трубку сняли на четвертом, и мужской голос сказал:
- Стейси слушает.
- Какой Стейси? – спросил я.
- Стейси-бар, приятель, и если тебя мучает жажда, мы не откроемся до десяти.
- А как долго у вас этот номер?
- Да с самого открытия, уж двадцать лет. Ты дурью маешься, приятель, или тебе на самом деле что-нибудь нужно?
- А вы – Стейси?
- Я – Стейси.
- Да, дурью маюсь, - сказал я и повесил трубку.

Примечания.

(1) - "порт-кошер" (porte-cochere) - специальный навес, портик над местом для парковки автомобилей.

Следующая глава