Дневничина #2
А давеча на меня чуть было гончих псов не спустили, когда мы с Иваном на концерт джаза пошли. Ничего хорошего из этого выйти и не могло, уже в фуае стало ясно. Зашёл и охуел: любители джаза оказались чудовищно некрасивые люди. То есть, манерность я ожидал, но отчего такие уроды - неясно.

Потом лабухи стали лично меня методично задрачивать звуком. Некоторое время крепился, всё ждал когда прекратят хуйню и сыграют, например, весёлого ска (музыканты-то, в принципе - неплохие). Но таки дожали, упрямые твари; через полчаса сломался - ушёл за коноплёй, позорно бросив Ивана отдуваться одного (а лабухов было четверо).

За бортом лупил дождь, все нигерийские друзья попрятались под козырьками подъездов, отчего совершенно пропали с радаров, хрен их разглядишь в тени. По счастью, об одного удачно споткнулся и, таким образом, обнаружил. Видать, в дождливые дни у барыг совсем с бизнесом хреново, "да ты - мент, чувак, иди к палладиуму", - "не понял, ты продаёшь или нет?", т.е. минимум базара, 3х2 = 50, ароматная.

Со студенческих лет у меня осталось крайне мало полезных умений. Одно весьма ценное - умение свернуть безупречный косяк в любых погодных условиях, чем скрыто горжусь. Но на тот момент всё же ливень долбил стеной, пошёл мокрой тенью искать крышу, думая о доле бомжа. Крыша нашлась в старом городе у трофейных пушек, забил, раскурился, обсох. Когда дождик приутих, пустился неторопливым плясом обратно к джазу, кружась меж пар изресторанных буржуев.

Тут-то и была засада. Я, видимо, траву недооценил, встал в каком-то переулке и мощно затупил о Вечном, глядя в чёрное небо, редкие капли ловя лицом. Долго ли, коротко ли, ходит мимо пенсионер из жлобья, что живёт в старом городе, прогуливает двух гончих псов. Как здоровенные крысы, дрожат, бедолажные, в сырости, лапы скользят по мокрому булыжнику, а дед и говорит строго: "Не вздумайте ничего предпринять, молодой человек, не то спущу собак!" Это мне. Неизвестно, что он там вообразил, поди их ёбнутых пойми, однако обидно, что такие расперды настигают всегда под травой. Я говорю, дед, ты серьёзно? Гончих? Как я от гончих буду убегать, ты вообще мои ботинки видел! Дед молчит. Ботинки, кстати, клёвые - продолжаю - я лучше псов ими УЕБУ, ХА! Дед молчит. Вот видишь, говорю я осторожно, не боюсь твоих дэмонов, страха нет, и ты, дед, ничего не бойся никогда. На этом и разошлись, с опаской, меряясь изменами.

В неясной тревоге добрался обратно в Альгамбру до джаза. Что скажете, доктор? - спрашиваю Ивана. Ооо! - отвечает камарад - тут такое было. - Неужто ска? Унца-унца? - Нет, говорит - круче. Выясняется, что как только я ушёл, одна экзальтированная тётка вскочила на сцену что твой нинзя, и с криком "издеваешься?" впилась пианисту в жидкую грудную шерсть. Пианист лишь ртом воздух хватал, как рыба или аллергик, а тётка его трясла и по всей строгости отчитывала за замороченность. "Нет, Вы мне объясните! Я ровным счётом ничего не понимаю!" Дескать, дразнишься, сука?! Тётку то ли оттащили, то ли сама отклещилась, но у музыкантов от неё вообще всё опало. На момент нашего ухода, джазмены вяло пырили что-то совсем уж атональное. "Актуальный джаз", друзья мои, сделан из говна.

Тем не менее, праздник состоялся, потом уже, в гостях, где славно удолбались за неторопливой дискуссией. Жена моя подвела черту под бурей идей, сказала, что нас нигде нет. Видимо, осознание этого тезиса витает в воздухе: на следующий день в автобусе была замечена незнакомая дама, что мчась в удобном пассажирском кресле в направлении Шампеля, так себе и твердила под нос тихонько по-французски

"Меня нет. Нигде. Нет. Меня нет нигде. Меня нет. Нет..."

Помните об этом, друзья.
вашсашник