Наших бьют, или Пермяков трогать не моги!
Что за гадость принесла мне френд-лента?!

Но А. Иванов чрезвычайно расцветит нашу скудную осведомленность об этом иерархе (с.54–66), открыв за новость, что Питирим попал в Пермь из-за пьянства и блуда, которым предавался в пору архимандритства; что все миссионерские и писательские усилия он предпринимал ради того, чтоб его вернули в центральную Россию, а не сумев этого добиться, ввязался с группой джентльменов удачи в компанию по отъему Золотой Бабы, вследствие чего был распят справедливыми вогулами на берегу очень тихой реки. Эта прискорбная картина морального разложения иерархии украшена аутентичной лексикой («разметав по плечам длинные космы», «и винцо уважал, и бабий пол туда же», «его шибало в тоску и злобу», «сдуру сунулся сюда», «епархия-то плюгавенькая», и т.п. в характерном для XV века стиле плетения словес). Видимо, А. Иванову поведал все это старый пермяк Ухум Бухеев.

С трудом удержался, дабы не убить немедля журнал и не открыть uhum_buheev@lj. Вот ведь как паскудство московское людей плющит, заставляя гадство свое на пермяков гельманоизбранных извергать! Тьфу на тебя, жежеюзер поганый, зафе