Читать внимательно. Все слова значимы («все» означает «все вообще»).

В последнее время всё больше популярности набирает точка зрения, согласно которой русские, чтобы выжить в условиях кавказско-азиатской экспансии, должны объединиться друг с другом, невзирая на вероисповедание. Такая позиция представляется мне не просто ошибочной, но крайне вредной по отношению к русской нации, и причин здесь две. Одна из них заключается в том, что для воцерковлённого христианина догматически не существует иных соплеменников, кроме братьев по вере. Между тем, догмат — это единственный закон, безоговорочно принимаемый воцерковлённым христианином, и на этом основании было бы глубоким заблуждением полагать воцерковлённого христианина принципиально готовым к сотрудничеству с носителем иного мировоззрения ради процветания какой-либо нации. Христианин, если он принципиально готов работать на благо нации, либо не воцерковлён, либо лукавит, преследуя не совсем те или даже совсем иные цели.

Вторая причина — поведение русской православной церкви (РПЦ), которая со времён как минимум развала СССР демонстративно и последовательно проявляла себя по отношению к русским людям как оккупант. О каком конструктивном сотрудничестве с оккупантом может идти речь, я признаться, не понимаю вовсе и также не понимаю, как можно считать представителя оккупационных сил принципиально готовым к сотрудничеству с населением оккупированной территории. Оккупант, если он принципиально готов добиваться тех же целей, что и население оккупированной территории, либо ренегат, либо опять же лукавит, преследуя совсем иные цели. Таким образом, стратегию и тактику оккупанта можно использовать не без выгоды, но сотрудничать с ним означает запятнать себя предательством, во-первых, и при любом исходе сыграть против самого себя, во-вторых.

Фактически, с оккупантом может сотрудничать только другой оккупант, и в этом смысле я действительно нахожу очень мало различий между русской православной церковью и кавказско-азиатской диаспорой (КАД). В некотором смысле РПЦ и КАД даже выгодны друг другу: раздирая Россию в клочья с двух фронтов, они не позволяют русским сосредоточиться на своей главной задаче — задаче обретения подлинно национального самосознания, поочерёдно подменяя национальное самосознание суррогатами то в лице могущественного Порядка, то в форме нацистской свастики, то в облике распятого богочеловека. Возможно (хотя я не вполне уверена в этом), что подобным образом РПЦ и КАД стратегически играют друг против друга. Но совершенно очевидно, что их тактика на сегодняшний день — это тактика союзников.

КАД в существующем виде выгодна РПЦ, поскольку позволяет церкви продемонстрировать близость своих интересов интересам простого русского человека и, таким образом, ловко подменить национальное в русских религиозным.

РПЦ в существующем виде, в свою очередь, выгодна КАД, поскольку, подменяя национальное в русских религиозным, она даёт диаспорам возможность снять с себя обязанности перед русскими как перед представителями титульной нации и в целом носителями национального менталитета и национальной культуры.

Вместе РПЦ и КАД борются против общего врага — русской нации, стремящейся стать нацией во всех отношениях здоровой и сильной: надгосударственной и надрелигиозной, культурно и физически развитой, самостоятельно определяющей свои цели и задачи, — такой, проще говоря, нацией, которая ценна сама по себе, а не в качестве подпорки для недовизантийского христианства или азиатского караван-сарая.

Таким образом, противопоставлять сегодня русскую православную церковь кавказско-азиатской диаспоре неверно и политически недальновидно. Тем более неверно и недальновидно устраивать церкви гешефты под предлогом борьбы с иноплеменной экспансией. Русская нация остаётся уязвимой для любой экспансии до тех пор, пока национальность в сознании русских подменяется вероисповеданием, а вероисповедание приравнивается к национальности. Поддаваясь же влиянию РПЦ, кооперируясь с ней даже в малом, соглашаясь на компромиссы с ней и закрывая глаза на её истинные цели, русские — хотят того или нет — расширяют сферу её интересов, отдают ей новые плацдармы и, таким образом, предоставляют ей (а значит и агрессивным диаспорам) возможность адаптироваться к меняющимся условиям, создавать заделы на будущее и рассчитывать свою тактику на несколько ходов вперёд.

Вступая в сотрудничество с РПЦ и даже молчаливо не противясь её деятельности, русские совершают преступление перед своими детьми, перекладывая на них ответственность за последствия собственной лени, бессилия и нерешительности.

Именно поэтому я считаю противостояние русской православной церкви необходимым, с точки зрения развития русской нации, а любое одобрение кооперации с ней, даже ради достижения видимых тактических целей, — недопустимым.

PS. Я не считаю себя националистом, я просто озвучиваю свою точку зрения на позицию, согласно которой русским во имя собственного процветания позволительно кооперироваться с церковью. «Православный национализм» — это оксюморон. У православной церкви нет национальности.