Россыпь про Илью
Со спиной у Кормильцева уже пару лет было не то. И к врачу хер загонишь.

Он-то еще осенью думал, что радикулит. Во всяком случае, говорил так. С другой стороны, не может же человек запросто так думать, что у него рак позвоночника - только с большого перепугу, разве что. Илья, полагаю, не мог. Не пуглив был; за себя - точно.

Не стану про "Скованные одной цепью" и прочее: уже на такие каламбуры растеклось... И про то, что - надеюсь - всегда будет среди нас у karmakom@ljа, тоже не буду: там мало подзамка, все можно самим увидеть.

Попробую про то, что сам про него знаю, что сам про него понял - и каким мне Кормильцева посчастливилось видать и слушать. Это крайних 4 года. Извините за пестрядь и возможный жесткач: я сейчас - тупо дурак на холме. Том самом, у которого нет теперь ни вершины, ни крыши.

* * *
Даже в двух интервью этих, в принципе, можно увидеть его путь "из пункта А в пункт Б", - каким я этот маршрут понимаю из прочих наших разговоров. Четыре года назад, когда "Ультра.Культура" начиналась - "...хотелось бы делать какие-то запланированные провокации с присвоением приемов той цивилизации, которой мы всем издательством оппонируем".

В прошлом же году - уже никаких присвоений и переговоров, даже для провокаций. Да и "цивилизация" уже низведена до более приземленных понятий: "диалог не нужен, наши дискурсы не смыкаются ...как только какой-либо дискурс становится достоянием вертикали, надо сдавать эту территорию. Допустим, альтернативная литература – алкогольная, матерная – усвоена вертикалью? Усвоена <... > Значит, надо искать другую альтернативу. На сегодняшний день в литературе это, на мой взгляд, религиозный фундаментализм, рефлексии на эту тему. Надо постоянно уходить от себя, иначе вертикаль тебя найдет".

Что получилось бы из этого бегства - Бог весть. Но что-то доброе-веселое Илья бы точно придумал. Как-то рассказывал он о неком сепаратистском проекте из самого начала 90-х - со своим участием в качестве министра культуры: создать типа государство на территории Ханты-Мансийского округа и выйти из тогдашней России. То есть, наоборот: выйти и создать. Поскольку из имен, им называемых, самым известным было "Антон Баков" - есть такой политдеятель, екатеринбургского размера и местоположения, - то за Россию я успокоился.

Хотя до сих пор не знаю, трепался Илья или всерьез: у него это в равновесии всегда было. Ну, как Ги Дебор с одной стороны и скины, которых он в "Ультре" издавал - с другой; тоже ведь равновесие.

* * *
Всю недолгую дорогу, что имел счастье его знать, Кормильцев с цивилизацией-оппонентом / Р. Ф. Дискурс-Несмыкальской на самом деле как-то в параллель шел, но совсем не по-лобачевски. Или не по-лобачевски, но все же в параллель; тут пусть каждый для себя.

Вот книжные ярмарки - осенние, ВДНХашные. Два павильона огромных, понты на открытиях - то Миронов, то Фрадков. А между павильонами - площадь, а на ней - самолет пассажирский нелетающий. Его на время ярмарки "Ультра.Культура" откупала, несколько лет подряд: и на ярмарку не пускали, и дешевле аренда, чем в павильонах, и места больше, и фиг забудешь. Кормильцев встречал на борту лично - во фраке (с бабочкой, все дела) и в каске. На борту - книги, "Ярпиво", ребята разные вплоть до нацболов: позавчера яйцами Вешнякова обкончал публично, сегодня в самолет прихромал. Пьет, рассказывает, ушибы-синяки made in ФСО желающим демонстрирует. А Илья, как развиднеется, на шашлыки ведет, которые неподалеку - под антихалял ВДНХашный, допустим, о суфиях его любимых беседовать (суфизм и свинина - чем, опять же, не равновесие?). Тут же в голове всплывало, первым смыслом навыворот: "Обедал черт знает с кем во фраке". Ржал, не обижался - хотя Бродского, по-моему, на дух не переносил.

* * *
Не стал бы совсем о том, что дальше, писать. Просто вот это вот мне уже который день нравится: "У Кормильцева остались жена и сын". Не только у этих, под ссылкой которые - так нынче сплошь и рядом: "жена и сын", "семья срочно выехала из Екатеринбурга в Лондон..." Больше никого, значит, не осталось у Ильи. Включаю ТВЦ с неделю назад, когда жив был - там люди говорят: "К его мобильному в Англии подходит... э-э-э... секретарша Кормильцева". Это ж Англия, совершенно понятно: там у каждого бюджетного больного в хосписе секретарша имеется...

...так вот, други. Не знаю я, чем все это стыдливое блядство вызвано - не переделом же грядущим, право: видел я наследство кормильцевское - куча книг да комп с микрофонами и синтезатором на съемной квартире, что на московской улице Васнецова была... Не знаю, знать не хочу.

Только осталась у Ильи, помимо той жены и их сына Стаса, как минимум нынешняя жена. Алеся Маньковская ее зовут - моя однокашница, класс ниже; тот самый поток, где Муля. И дочь их с Ильей, Каролинка - лет восемь ей теперь, что ли, или все же семь - осталась. То с ними на Васнецова жила, то у родителей Алеськиных в Минске.

Собственно, Британия нынешняя в их жизни возникла, поскольку Алесе - певице, композитору (вместе с Ильей они делали саундтрэк к сериалу "Тайный знак" - ее музыка, его тексты; Алеська написала музыку к нескольким спектаклям Лены Невежиной), ГИТИС в бэкграунде - выпала возможность подшлифоваться в одном из лондонских college of music; так что поехали вместе. Про Каролинку как-то не спрашивал - может, в Минске она. Видел ее несколько раз года два назад на Васнецова. Роскошная, судя по всему, выйдет женщина - красивущая (в мамку), ультимативная провокаторша (а это вся в папу); актриса - уже.

Всплыло: в прошлом году шли с одной из последних презентаций "Ультры". Представляли публике Уварова Александра - он классную книгу написал с версиями гибели парома "Эстония". Официальная презентация, в каком-то бизнес-центре. Пришли буквально три человека - автор, Кормильцев, ваш покорный...

...так вот, шли с Ильей и девчонками из "Ультры", отправив на такси вусмерть расстроенного автора вместе с авторскими - и Илья, чтобы от дурных мыслей по поводу этого дела отойти, рассказывал: Каролина о ту пору играла какую-то типично маленько-девочковую роль в Et Cetera - ангелочек такой в паре сцен, потом его хоронят от ранней болезни. И вот Каролинка в зале сидит на репетиции - свое уже отыграла, на сцену "похорон" смотрит через парочку слезинок. И объясняет родителям - совсем без соплей:

- Я умерла. Это очень грустно.

Ржали. Как всегда.

* * *
Лейтмотивным он был каким-то, Кормильцев - вплоть до текстуальных вещей, до образов. Написал четверть века лет назад в "Нау" "У холма нет вершины" - а в 2006-м:

Нонконформизм и анархизм прорывают гору изнутри, протачивают ее ходами – так, чтобы в один прекрасный момент выяснилось, что никакой горы-то, собственно, и нет, она изрыта. И тот, кто сидит на вершине горы, вдруг понимает, что на самом деле он венчает собой некий холмик. Как хозяин холмика он, конечно, наделен определенными правами – но они не тотальны, не парализуют тех, кто живет в ходах.

А совсем раньше, чуть ли не в начале своем -

Эй, вы, там, на другой стороне холма!
Как вы там, на другой стороне холма?
Я кричу, словно камни кидаю слова.
Знаю я, что мне не докричаться до другой стороны холма.

Хлебное поле затянул плевел.
Жаркое пламя гасит ветер.
Раковая опухоль меня встретит
На другой стороне холма…

"Урфин Джюс", 1982-й. Его.

* * *
Что хорошо - книг у меня от него много. От дня знакомства - одна из начальных в "Ультре": Берроуз, "Города красной ночи". На ней - "Юра, мы только что выпили по первому бокалу пива вместе. Дай Бог не по последнему!!!"

Учусь пить пиво, не чокаясь. Первые похороны во френд-ленте.