Я не понимаю, почему моё незнакомство с Кормильцевым лишает меня права иметь собственное мнение и высказывать его. Ты говоришь о причине и следствиях, но это как раз объяснять не требуется. Ты ничего не сказал о цели, но это и не важно — я готов принять, что целью было вспомнить о друге и ещё раз проститься с ним. Однако вот это последующее измерение читательского отклика — от него коробит. Меня коробит — я по-прежнему говорю за себя.

Я действительно не имею права рассуждать о твоих мотивах, и за своё «использовал», подразумевающее поднятие рейтинга как изначальную цель, — извиняюсь. Но по-прежнему считаю, и хочу донести свою точку зрения, что когда уходит из жизни друг, как-то дико думать о собственной популярности и особенно — о том, как она изменилась после этого события. И за это своё мнение просить прощения не намерен. Разошлись во взглядах — значит, разошлись.

И напоследок. Я писать стихи не умею, поэтому процитирую Сашу Чёрного.

«

У поэта умерла жена… Он ее любил сильнее гонорара! Скорбь его была безумна и страшна — Но поэт не умер от удара. После похорон пришел домой — до дна Весь охвачен новым впечатленьем — И спеша родил стихотворенье: «У поэта умерла жена».

»

Чтобы помнить, до чего опускаться нельзя.