Баллада об уважительной причине

Моя коллега по студии, редакторша Пенни опоздала на работу на полтора часа. Приехала и рассказывает: она уже совсем собиралась выходить из дому, как звонит соседка, недавняя иммигрантша откуда-то из Португалии и истерическим шепотом сообщает, что у нее во дворике сидит крокодил.
- Не может того быть, - говорит Пенни, - у нас на юге такого не водится.
- Что значит, не может быть! Он длинный, зеленый, лежит на парапете бассейна. Я подхожу, а он пасть открывает! А она сииииняяя. - плачет соседка. - Я даже заднюю дверь не закрыла с перепугу, а что если он в дом полезет?!
- А может, это все-таки ящерица? - спрашивает не до конца убежденная Пенни.
- Какая ящерица. Крокодил! Аллигатор! Точно как в кино, только поменьше. Может, он маленький, бэби. Ты будешь делать что-нибудь, или нет!!!
За это время Пенни успела решить, что
а) у соседки явная истерика, которая сама по себе требует вмешательства;
б) километрах в 10 есть довольно приличное болото, и если никто там еще не видел крокодилов, то это никак не означает, что их там вовсе нет.
А потому Пенни взяла сотовый телефон и вызвала полицию. А сама двинулась к соседке. Через парадный вход - на случай, если пришлец бесчестный на самом деле крокодил. Пришла, соскребла соседку ложечкой со стенок, поставила чайник, сделала кофе, накачала соседку тамошним заменителем валерианки и вышла на задний двор. И действительно - лежит. Большое – метра полтора, темно-зеленое, с хвостом. Лежит на кафеле у самой воды, на солнышке греется. Прибрежный варан, или гоана, как их здесь называют. Увидел Пенни, открыл пасть. Пасть впечатляющая - ярко-синий язык и полный боекомплект зубов. Пенни вернулась на кухню, нашла пакетик чипсов и пошла удовлетворять животное. Но не успела - прибыли блюстители закона. То есть - пришел местный полицейский в сапогах и толстых перчатках, взял варана за хвост, перекинул через плечо и унес. К тому времени хозяйка дома пришла в себя и заявила, что у них в Португалии фауна такого себе не позволяет.
На что Пенни резонно ответила, что здесь ей не Португалия и нечего распугивать всех варанов в округе.
И поехала на работу.
На работе все с удовольствием выслушали эту историю и дружно решили, что Пенни, наверное, просто проспала.
Потому что даже самая последняя португалка не стала бы поднимать такой шум из-за обыкновенного варана. Тем более, что метр с кепкой - это совсем немного - взрослый варан тянет на все три.



Баллада о трудностях военной жизни

Пару лет назад расквартированные в Квинсленде части австралийской армии были вынуждены перейти с трубы на флейту. Дело в том, что по устройству своей глотки местные кукобарры трубу копировать могут (и с удовольствием копируют), а флейту - нет. Решение было принято после того, как в течение нескольких недель в разных точках Квинсленда кукобарры трижды скомандовали построение (чем-то им пришлась эта команда).
Кукобарра - это такой отъевшийся австралийский зимородок (то есть выглядит как европейский - только раз в 10 больше). Ест змей. Если бросить кусок мяса, будет долго бить его о землю, убивая. Подражает практически всему - от автомобильных сирен до сигнала пешеходного перехода. Когда не подражает, гнусным образом хохочет. На свежего человека производит сильное впечатление.



Баллада о законопослушном питоне

"Раз однажды в магазине" - то бишь в мирном курортном городке Порт Дуглас - "Где игрушки на витрине" - то бишь на набережной, в пешеходной зоне где всякие кафушки под тентами - "Появился хулиган." - а вот тут и поправок не требуется.
Действия хулигана были самые что ни на есть хулиганские - он опрокидывал столики, ругался и вел себя безобразно. Кто-то позвонил в полицию. Пока она там ехала, пьяный обормот подошел к дереву и увидел, что с дерева свисает хвост. Он, естественно, дернул. На том конце не отозвались. Он дернул еще. Никакой реакции. Очень от этого расстроившись, товарищ стал колотить хвостом о дерево - и тут сигнал, видимо, прошел, потому что откуда-то вынырнула голова, а за ней еще несколько метров шеи - или тоже хвоста - в зависимости от точки зрения. В общем, хозяином хвоста оказался страшно недовольный питон метров так на пять - и соответствующей толщины. И стал он в полном соответствии с традицией обвивать оскорбителя кольцами и в них душить. И тут приехала полиция.
При виде сине-белой машины с сиреной, питон развернулся и выпустил хулигана. Полиция забрала и пьяницу, и питона, но пьяницу - насовсем, а питона час спустя привезла обратно и поместила на дерево.
Полиция объяснила, что к змею никаких претензии не имеет - границ необходимой самообороны он не превышал, при появлении законной власти, немедленно освободил задержанного, и вообще его действия полностью вписываются в понятие "citizen arrest".
Эту историю показывали в наших новостях чуть ли не целиком - вся сцена с хвостом неизвестного происхождения была заснята камерой безопасности одного из кафе.



О живности - сумчатой и не очень

Поволокли меня по грибы. Приехали мы в родное грибное место, а поперек шоссе сидит ехидна. Ехидна как ехидна – копна иголок, нос трубочкой. Нам жалко стало – задавят же. Взяли ее в рубашку – все равно руки искололи – и перетащили в лес, в сторону от дороги. Пошли за грибами. Возвращаемся с первой порцией – сидит. Посреди шоссе. Думаем – может, ей на другую сторону нужно было. Опять ее в рубашку. Перетащили. Пошли грибы собирать. Приходим с грибами – сидит. Так мы ее четыре раза таскали, пока она не поняла, что здесь ей не светит, и ушла. Мы потом решили, что ее фамилия - Каренина.



Без названия. Про бордель и паству.

Cтарая история, недавно получившая продолжение.
Началось с того, что стоит посреди города Сиднея баптистская церковь. А буквально дверь в дверь с нею - публичный дом (они у нас легализованы). И приехал в Сидней из Америки новый пастор. И через какое-то время обнаружил это обстоятельство. Естественно, он повлекся в мэрию с требованием убрать безобразие. В мэрии на него посмотрели с крайним удивлением - у них все правильно: и лицензия есть, и рапорт от санинспектора, и пожарная безопасность у них в порядке - в отличие, кстати, от вас, и соседи не жалуются, и девочки все охвачены профсоюзом - какие претензии? Пастор проклял то место, на котором стоит мэрия, и убыл.
В воскресенье он произнес проповедь о крайнем неподобстве такого положения и призвал паству начать кампанию. Паства страшно удивилась и сказала "Если вы хотите бороться с тем, что проституция легализована, это нужно сначала подумать, как бы больше не навредить. Если вы хотите заняться непосредственно этими несчастными, чтобы убедить их в негодности их ремесла - мы вас всячески поддержим. А если вы просто хотите, чтобы этот бордель убрали с глаз долой, чтоб он вам глаза не колол - то ищите себе других прихожан." Пастор проклял место, на котором стояла паства, и уехал. А новый пастор был местный.
Так вот, пару месяцев назад они слились с какой-то другой общиной и открыли воскресную школу. И вопрос о соседстве опять оказался на повестке дня - дети все-таки. В общем, кончилось тем, что публичный дом подыскал себе новое помещение за несколько кварталов оттуда, а община помогла ему переехать.



Баллада о дорожных знаках

Австралия прелестная страна. На границе между штатом Южная Австралия и Северной Территорией висит объявление “We have no speed limits but lots of wildlife.” А напротив располагается огромный плакат уж и вовсе дадаистского содержания "Клинохвостые орлы взлетают медленно".
Моих родителей, путешествовавших вокруг Австралии на машине (нет таких пустынь и болот, где не пройдет "тоёта-кэмри"), это сочетание несколько удивило. Ну взлетают и взлетают. Ладно, едут. И через пару километров видят, что посреди дороги лежит очередная жертва отсутствия ограничений скорости - большой серый кенгуру. А на нем – приемочная комиссия – три вороны, два коршуна и посредине, как председатель, внушительных размеров клинохвостый орел. Вороны вспорхнули тут же. Коршуны подождали первого гудка, и тоже взлетели. Орел распахнул бесконечные свои крылья и начал ими размахивать. Он машет, ойтец едет, орел машет – эффекта никакого, ойтец вжимает тормоз в пол, но тут орел очень тяжело и неуклюже снимается-таки с туши и взлетает, прошуршав перьями по ветровому стеклу. Размах крыльев - три метра.
В общем, авторы плаката были правы. Медленно они взлетают. С достоинством.



Без названия. Про парковую живность.

Мы нашли себе парк для прогулок - Сентинниел парк - такое вполне местное название "парк имени столетия". Идем себе, гуляем, смотрим, кого бы покормить. А на одной из дорожек перила из таких себе бревнышек. И там сидит стая какаду. Мы принялись за них. Так эти шамашедшие псисы немедленно выстроились на бревнышке в живую очередь и подходят по одному. Возьмет кусочек и улетает. Временами они начинали ссоритьсся друг с другом за место - сцепится пара, рухнет в горячке драки с перил - и оба теряют очередь, потому что остальные мгновенно смыкают ряды. Сзади подошел какой-то гусь, дернул меня за брюки, мол, и другие есть. Так как эти попугаи на него заорали - честное слово, все было понятно. А потом какой-то новенький не рассчитал расстояния и приземлился моей матери на голову. Тут она сказала, что с нее хватит и мы двинулись дальше. Пришли к пруду. И сразу несколько удивились. Пруд, как у Бродского, сильно зарос - кувшинки, водоросли всякие - только на середине чистая вода, но птицы - водяные курочки, утки и прочие гуси - на середину ни-ни. Плавают в зарослях, хотя им явно неудобно. В чем дело? Ойтец бросил кусочек хлеба на середину и тут мы все поняли. Вода кипела. Там плавала уха. Но размеры ингридиентов... Последний раз мне это зрелище показывали в "Юрассик парке". Вы когда-нибудь видели угря толщиной с телеграфный столб? (про длину не знаю, возможно, она тоже совпадает) Я - впервые. А то, что там называется зеркальным карпом, в последний раз описывалось в "Гаргантюа и Пантагрюэле". В общем, у нас даже не зашевелились рыбацкие страсти - все это было слишком противоестественно.



Баллада о шумовых эффектах

Начальник отдела мировых новостей, а с ним и все мы, очень не любит американцев. Он считает исключительной подлостью с их стороны то, что они не стали удерживать Сайгон.
Дело вот в чем. Новости на вьетнамском, которые мы транслируем, идут, естественно, из Ханоя и состоят из практически неразбавленной пропаганды. Ну и соответственно, та часть вьетнамской общины, которая сбежала в Австралию от коммунистов, регулярно протестует, устраивает демонстрации, пикетирует вход на студию. А вьетнамцев в Сиднее много - и все как один политически подкованы. Ну вот, а когда студия идет на уступки и отключает Ханой, происходит что? Правильно, меняется состав пикетов. На смену антикоммунистам приходят коммунисты, а галдеж остается. Так и качаемся.
Поэтому начальник отдела мировых новостей и не любит американцев. Вот Кореи две - и никаких проблем.
А где-то год назад коммунисты - как более шустрые - решили поднять давление. И подложили нам бомбу. Шумовую. Но очень ошиблись местом. Вместо того, чтобы пугать менеджмент, они затащили шумелку вниз, в кроличий садок производственных отделов. А там во-первых, звукоизоляция, а во-вторых, публика уж очень флегматичная. Ну рвануло... Ну сильно рвануло. Значит или снимают что-то, или что-то уронили, или кто-то дверь в студию звукозаписи опять закрыть забыл. У нас даже сигнализация не сработала - она тоже привычная. И о том, что нас, оказывается, взрывали, мы узнали от охраны, а охрана - от этих коммунистических мальчиков, которые позвонили и взяли на себя ответственность. Больше они не пробовали. Видимо, эффект не понравился.



Без названия. Про карусель.

Во дворе у нас стоит странная штука – претензия Австралии на бессмертие – специальная местная сушилка для белья. Хойст называется – квадратная рама на четыре сектора, насаженная перпендикулярно на тонкую ногу. А между трубами, разделяющими раму на сектора, веревки натянуты. И ручка внизу. Повесишь белье, покрутишь ручку, рама вверх уходит, и там себе вращается. Сушит.
И как-то сидим мы вечерком на кухне, чай пьем, а во дворе ветер, хойст свистит и все взлететь пытается, но сушилкой-то нас не удивишь. А вот на углу рамы что-то не так. Во-первых, не вниз висит, а вверх сидит. И глаза. Но глаза не всегда видно, потому что рама-то вращается. Пригляделись - сова амбарная. Сидит. Минут десять мы так за ней наблюдали. Потом ветер стих. Рама остановилась. Сова подождала-подождала, снялась и улетела. Карусель кончилась.



Без названия. Про скорость телефонизации.

Сегодня у меня выходной. По этому поводу у нас чинили телефон. В восемь утра (чтоб их, гадов работящих) приехали три фургона и выстроились напротив нашей калитки. Из каждого фургона торжественно вышло по рабочему. Меня немедленно разбудили, поскольку, как выяснилось, сотрудники Телекома говорят исключителльно на сумчатом варианте английского и потому сами себя не всегда понимают. Сначала эти телефонисты ползали по помещениям, пытаясь понять, как в доме флотской постройки начала века прокладывать кабель, чтобы не обрушить что-нибудь важное. Потом пили кофе. Потом прокопали траншею от забора до надлежащей стенки, уложили в траншею пластиковую трубу и протянули сквозь нее кабель. (Пластиковая труба - это специально от кротов, вомбатов и прочих поссумов, потому что металлическую они съедят - или покалечат. И кабель съедят - очень они это дело любят. А воздушную проводку приходится особым составом покрывать - от какаду.) Потом они двинулись в дом и начали монтировать внутреннюю проводку. При попытке провести кабель на кухню уперлись в кафель и некоторое время пытались его сверлить, пока не поняли, что валить стенку совсем - это не решение. Пошли другим путем - через потолок. Потом они принялись сверлить внешнюю стену, чтобы два участка железной дороги все же встретились (а дом, повторяю, флотской постройки - в три кирпича). Потом у них сломалось сверло и они ушли в ближайшее кафе завтракать. Вернулись поетые и вспомнили, что сверло-таки поломано, а запасного нет. Позвонили и вызвали сверло. Приехал еще один фургон со сверлом и машин перед нашим домом стало четыре. Начали высовываться несколько удивленные соседи. Но в этот момент пункт А уже слился с пунктом Б и у нас зазвонил телефон. И заняла вся эта бодяга с траншеей, трубой, сверлом и завтраком угадайте сколько? Правильно, полтора часа.



Отчет о проделанном

Австралийская глубинка летом характеризуется одним словом "мухи". Вообще-то это не совсем справедливо - в воздухе кишат и комары, и оводы, и слепни, и кто-то вовсе неизвестный науке, но различать их в общемушином рое? Увольте.
Стандартный диалог при посадке в машину:
- Мух есть?
- Мух есть.
Окна опускаются, автомобиль разгоняется до запрещенных в нашем штате ста двадцати километров в час. Эту скорость могут выдержать только стрекозы - но стрекозы нас не пугают.
- Мух есть?
- Мух нет.
Задраиваемся.
Задраиваемся потому, что если бы не явно доминирующие мухи, всеобъемлющим описанием было бы слово жара. 8 утра. +42 в тени.
- Что есть?
- Слевусы.
То есть страусы эму. Были бы справа, были бы справусами. Эти опасны, потому что глупы и норовят перебегать шоссе в самых неожиданных местах. Столкновение с ними не только на запрещенной скорости 120, но и на разрешенных 110, ничего хорошего не сулит. Хуже только вомбаты. После них машину просто списывают. Так что штурман смотрит карту, а стрелок-радист следит за слевусами. Впрочем, они уходят в сторону речки.
Стоим перед железнодорожным переездом. Справа в загоне стоит средних (то есть с глазами, словно мельничные колеса, а не с глазами как круглая башня) размеров прямоугольная корова. Впрочем, стоит - неправильное слово. Корова танцует шимми. Переминается с ноги на ногу в четком ритме, завлекательно поводя крупом и потряхивая ушами. Мухи.
8.20 утра. Мы едем за черешней. В горы. Там холоднее.
Холоднее - это +35. Черешневые и яблочные сады укрыты полотном. Не от солнца - от птиц. С дороги выглядит замечательно - длинные белые, красные и синие полосы на ярко-желтых склонах. Впрочем, от какаду эта красота не очень помогает - они просто рвут полотно, слетают вниз и едят. Если вовремя не заметить, могут сожрать весь урожай. Поэтому собаки на фермах следят не столько за землей, сколько за воздухом. Сторожевых летучих лисиц заводить бессмысленно - они тоже любят фрукты.
Приезжим выдают лотки и выпускают в сад.
Деревья - промышленного размера, в человеческий рост. Какая-то генмодификация. На вкусе не сказывается совершенно. Черешня - белая, розовая, красная, черная - почти одесского вкуса. А вот вишня не растет. Жарко.
Черешня, уже упакованная в ящик, стоит 4 доллара. Собственноручно собранная - 5. Как у О.Генри - картина в рамке и рамка без картины. Полагаю, что вторая цена учитывает ту черешню, которую сборщик съедает в процессе. Если это так, то фермеры рискуют разориться.
Собираем. Едим. Между рядами ходит огромная ньюфаундлица, лает на птиц и, время от времени, с тяжким вздохом уедает гроздь с одной из нижних веток. Для этого ей нужно только слегка поднять голову.
Выбираемся. Платим. Все казалось, что собрали мало - а вышло четверть центнера. На дороге - вереницы автобусов. Китайцы и вьетнамцы. Едут за черешней. А хорошо, что мы встали в 7 утра...



По отчетам пострадавших

У нас в Рязани грибы с глазами - их едять, а они глядять...
Залив Тюленья Скала. Километров 300 от Сиднея. С одной стороны бухты в воду входить не стоит. Даже в ластах. Потому что дно устлано скатами-хвостоколами. Ступишь, а оно взрывается. И хвостоколет.
А вот если зайти с другой стороны, то потом можно подплыть и сквозь маску посмотреть вниз. И увидеть мечту майора Пронина - светло-желтое песчаное дно, усеянное внимательно следящими за тобой и твоей тенью глазами.

А клинохвостые орлы действительно взлетают медленно. Правда нам попался маленький - на два метра всего. Но зато он пустым улетать отказался наотрез и ту тушку, которой кормился, попросту уволок с собой. Начисто игнорируя, заметим, огромный знак "It's illegal to consume a roadkill".
Мы даже пытались представить себе, какая инстанция могла бы заняться этим нарушением...



Без названия. Об отпусках.

Cегодня наше начальство объявило о нововведении. Отпуска будут накапливаться только два года. На третий - нужно брать. Сотрудники также поставлены в известность, что они должны выбрать за год половину срока, отведенного на отпуск по болезни. На вопрос, обязаны ли они это время проболеть, менеджер ответил "А это как хотите."
Пари держу, что не подействует.
Страна трудоголиков - большие отпуска, ленивый южный образ жизни, вино в обеденный перерыв, а работают сумчатые по статистике больше всех в западном мире. Как это получается, никто не понимает.



Если за окошком ты вдруг услышишь стук...

Если в бассейне по параллельной дорожке плывет вровень что-то стройное и длинноногое, не разгоняйтесь – 50 из 100, что, вынырнув у стенки оно обнаружит морщинистую шею гаттерии и выбивающиеся из под шапочки седые кудряшки. Знакомьтесь, перед вами типичный представитель подвида «старушка сумчатая».
Если вы едете со скоростью 120 по трассе, где лимит 110, и вас обгоняют на повороте и со страшным воем исчезают впереди - 50 из 100, что вы успеете увидеть очки и слегка растрепанную ветром подсиненую шевелюру-одуванчик. Старушка сумчатая едет по делам в соседний город. Выпить чаю, например. Старейшей автомобилевладелице страны за 90, она каждый год сдает экзамен, но сходить с трассы не собирается.
Когда вы выдираетесь, наконец, на высшую точку гнусного пешеходного маршрута и готовитесь радостно отнаблюдать роскошный вид, доступный только таким героям как вы, будтье уверены, что там стоит раскладной столик и три или четыре дамы в буклях чинно пьют девонширский чай (со сконсами, маслом и джемом). И все это, включая джем, они приволокли туда сами.
И когда вы слушаете концерт под открытым небом в сиднейском Ботаническом саду, будьте уверены, что треть площадки заполнена представителями подвида. И если сильный ветер опять посбрасывает с деревьев днюющих там летучих лисиц, то истерически визжать будет молодое поколение. А настоящая леди не станет мешать музыкантам, даже если по ней вверх ползет нечто кожистое (размах крыльев около метра), стремясь найти точку, с которой можно взлететь. Максимум, что можно услышать, это замечание, что погода сегодня несколько более неустоявшаяся, чем вчера.
Они повсюду. Подтянутые, опрятные, завитые. С минимумом косметики – настоящая леди не... – но никогда вовсе без оной. И если Care Australia высаживается где-нибудь в Судане с гуманитарной помощью, то на заднем плане посреди пустыни будут маячить знакомые фигуры в шляпках. И в туфлях на средней величины каблуке.

Я не Светлов. Я не жалею старушек. Я им завидую.



Будни SBS

Вчера в кабинку заходит завотделом и спрашивает:
- А что будет, если скрестить дикобраза и кобру?
Я (в легком безумии)
- Гилберт, а в чем дело?
- Начальник службы новостей написал мне, что новая административная амальгама сильно напоминает ему русскую загадку о том, что будет, если скрестить дикобраза и кобру. Вернее, результат тот же самый. Так что там будет?
- Вообще-то в оригинале там скрещивают ужа и ежа. И получается полтора метра колючей проволоки. А если дикобраза и кобру, то проволоки выйдет метра три, и колючки будут длинные и ядовитые. Вероятно.
- Ядовитые... - задумчиво говорит Гилберт и уходит.
Полчаса спустя заходит старший редактор.
- К тебе Гилберт заходил?
- Да.
- Ты не знаешь...
- Что будет, если скрестить дикобраза и кобру?
- Нет, зачем ему три метра колючей проволоки.



Без названия. Про грузчиков.

В Австралии кухонную электротехнику называют "белыми товарами". За цвет. Так вот, начал у нас помирать холодильник, и решили мы купить новый. И купили. Двухкамерный. Полупромышленный. С его предком, большим и белым, в 1911 году столкнулся "Титаник". Впрочем, предок, в отличие от "Титаника", успел дать плодовитое потомство, а оно, как это бывает с потомством, за поколения слегка измельчало. Но только слегка - "Титанику" встреча с нашим приобретением ничего хорошего не сулила бы.
В назначеный срок мы опустошаем старый холодильник (вынуть жирафа, вынуть бегемота, завернуть...), к дому подъезжает фургон (большой, белый), из него выкатывают по трапу предмет (большой, белый) - и заносят его вчетвером через балкон, потому что через входную дверь он не проходит, а через двойную балконную все-таки как-то. Закатывают его в кухню. Размещают... А на дверце морозилки здоровенная зигзагообразная царапина.
- Упс. - говорят грузчики.
- Упс. - соглашаемся мы. У нас же море в пяти минутах, влажность 90. Ржавеет все со страшной скоростью. Конец холодильнику.
- Давайте мы вам дверь заменим? - говорят грузчики.
- Нет, давайте вы нам холодильник замените. - мало ли что они еще там стукнули.
- Давайте.
И мы начинаем загружать новый, то есть бывший новый холодильник.
На следущий день в назначеный срок - вынуть жирафа, вынуть бегемота, завернуть- к дому подъезжает фургон (большой, белый). Выносят они пострадавшего, заносят замену - я уже привычно держу балконную дверь. Ставят в нишу. А на дверце морозилки... другая зигзагообразная царапина.
- Упс. - говорят грузчики.
- Упс. - соглашаемся мы.
- Давайте мы вам все-таки дверь заменим? - говорят грузчики.
- Холодильник, пожалуйста. - говорим мы, и начинаем загружать.
На следущий день - вынуть жирафа, вынуть бегемота, открыть балконную дверь. Внесли-вынесли-закатили. На дверце морозилки...
- Упс... - говорим мы.
- Может заменим дверь? - предлагают грузчики.
- НЕТ. - отвечаем мы...
- Ну тогда ладно, не будем. - говорит бригадир и сдирает с дверцы морозилки страшную черную резиновую царапину.



Хроники дома

Наши друзья купили дом. Вернее, они купили ДОМ. Огромный, три этажа, считая подвальный, крытая галерея, бассейн. В хорошем районе. И даже с каким-то подобием вида. Как вы сами понимаете, обычно стоимость такого рода сооружений исчисляется в цифрах, более напоминающих о пенницилине, чем о долларах (поскольку вколоть столько все же могут, а вот заработать – жизни не хватит). Но данный дом по своему состоянию напоминал сталинградский тракторный году эдак в 43 – и даже кое-чем ему уступал, о чем ниже. Так что сумма все же вместилась в пределы вероятия – и в представления банка. Социализм построен, поселим в нем людей.

1. Проблемы Лоуренса Аравийского
Как уже было сказано, приобретенный ДОМ несколько уступал сталинградсткому тракторному образца 1943 года. Дело в том, что зима в центральных областях России все же отличается некоей суровостью. Чего нельзя сказать об австралийской. А потому, сталинградский тракторный вряд ли кишел блохами от несуществующего у него киля, до отсутствующего же клотика. А ДОМ – кишел. Понять происходящее было невозможно – дом пустовал полгода. В общем, новые хозяева недоумевали как Лоуренс в Бисейте, - что же едят местные блохи в перерывах между визитами путешественников?
Фумигационная команда не помогла. Когда вслед за ней явилась китайская бригада снимать ковровое покрытие, она была мгновенно искусана в полном составе. И, естественно, потребовала прибавки. Впрочем, этот естественный порыв хозяевам удалось задавить, продемонстрировав собственные ноги. Стриптиз возымел действие и ковер бригада все-таки убрала – вместе с некоторым количеством бетона и 90% блох. (Вряд ли Лоуренсу удалось бы нанять достаточно китайцев, чтобы убрать весь песок в Бисейте.)

2. Проблемы мультикультурализма
Семь часов утра. Кухня. Плиточники-китайцы пытаются скоординировать действия с паркетчиками-ливанцами посредством плотника-грека. По английски не говорит никто. Через полчаса оглушительного гвалта со второго этажа спускается маляр-поляк и по-русски предлагает послать их всех туда, куда обычно в таких случаях посылают в России. Его понимают все - и страшно обижаются.

3. Мистика
Вечер следующего дня. Дочь хозяев заселяется в свою опаркеченную, перекрашенную и обезблошенную спальню. На следующий день она заявляет, что не может там находиться. Почему? «На меня СМОТРЯТ.» Кто? «Не знаю. СМОТРЯТ. Все время ощущаю чужой взгляд.» Поскольку человек она исключительно прозаического склада, родители забеспокоились. Может быть, действительно что-то неладно? С другой стороны, комната на первом этаже, выходит на собственный бассейн, соседских окон рядом нет... Решили проверить. В общем, хозяйка упаковалась в стенной шкаф, оставила щелочку. Дочка занимается своими делами – в 9 вечера как по часам на подоконнике одна за другой появляются 4 кошки. Садятся. И СМОТРЯТ. Видимо, ждут того товарища, который оставил в наследство всех этих блох... Но увы им, он далеко и не придет.

4. Мистика-2 Ночной зефир.
Полночь. Хозяин оборудует кабинет в подвале. Хозяйка, бодро орудуя мастерком, приводит в порядок ванную на втором этаже. Раздается жуткий грохот. Хозяин летит наверх, в полной уверенности, что любимая жена погребена под грудой плитки. Хозяйка скатывается вниз, в убеждении, что подвальные перекрытия не пережили... Они сталкиваются на лестнице – и уже вдвоем бросаются искать дочь. Нет, все в порядке. Обходят дом – все на месте, ну, насколько это возможно. Что такое? Утром обнаруживается, что со стоящей во дворе пальмы упал лист. Метра на три. Ударился о крышу галереи, сломался – и частично застрял там, а частично рухнул в бассейн. Ветром сдуло.
Плохо быть пальмовладельцем... А их там вообще-то три, как у Лермонтова. И они, время от времени, линяют...

5. Человеческий фактор
9 часов утра. Кухня. Плиточники-китайцы, паркетчики-ливанцы, плотник-грек, мат на пяти языках – завезли не ту плитку. Хозяйка убывает с представителями бригады убивать поставщика. Дочь варит кофе на всех по трем разным рецептам. Стук в дверь. Преставитель горсовета.
- На вас поступила жалоба.
- От кого?
- От соседей.
Дочь тяжко вздыхает – шум с этим ремонтом действительно стоял страшный, а уж полночный лист наверняка перебудил весь квартал...
- На что жалуются?
- Говорят, что вы здесь строите гостиницу для путешествующих автостопом. Без лицензии.
- Ып?
- Простите, что вы сказали?
- Ып.
- А, «ып». А что вы имели в виду?
- Что мы не строим здесь гостиницу для путешествующих автостопом. Ни с лицензией, ни без лицензии. Живем мы тут. Пытаемся.
- Вы позволите нам посмотреть?
- Конечно.
- А это?
- Они не путешествуют автостопом. То есть, может, и путешествуют но не здесь, то есть не сейчас. Это ремонтники. Мы делаем ремонт.
- А почему они не работают.
- Плитку не ту завезли.
- А так бывает? Ну, не повезло вам.
Осмотрели.
- Да, действительно, недоразумение. Извините, пожалуйста. Мы этим паникерам сами все объясним, не беспокойтесь. Только скажите, что у вас вчера так страшно гремело?
- Пальмовый лист.
- Ып?
- Вот, посмотрите, он в бассейне. То есть, часть его в бассейне...
- Красиво. А как вы его туда спустили?
- Сам упал. Вы кофе не хотите?
- (Оглянувшись, решительно) Нет, спасибо. Я пожалуй пойду.



Баллада о когнитивном диссонансе

Первым законом, который принял австралийский парламент после получения независимости, был закон об эмиграции. Так называемый "Закон о белой Австралии". Существо его, думаю, понятно.
Но на всякую старуху есть свой студент. После того, как пал Сингапур, союзники сделали своей базой Австралию. И начали перебрасывать сюда войска. В том числе, естественно, и американские цветные части (в то время - только вспомогательные). Австралийский премьер Джон Кёртин стенал и стучал кулаком по столу, требуя, чтобы американцы уважали австралийские законы, но американская сторона резонно заметила, что японцы-то эти законы точно уважать не будут - и куда более перманентно. Так что Кёртин, в конце концов, сдался.
Поскольку Америка в то время была страной расистской по лысину орла, черные части, естественно, квартировались отдельно и даже клубы им Красный Крест поотркрывал свои. И к полному обалдению американцев обоих цветов, туда немедленно повалил сумчатый народ. Джаз потому что. Настоящий потому что. Негры обнаружили, что их обслуживают в ресторанах. Что им продают в магазинах. Что с ними с удовольствием танцуют белые девушки, а окружающие белые мужчины ничего не имеют против - ну, если конечно не метили туда же сами.
Начались драки между белыми австралийцами и американской военной полицией - из-за негров.
Типичная картинка - заходят черные солдаты в увольнительной в бар, где-нибудь в Южном Брисбене или Таунсвилле. Им, естественно, наливают. Они сидят себе. Приходит военная полиция и начинает их выдворять. Если в зале только гражданские, может выйти по-разному. Если есть австралийские солдаты - будет драка. Если кто-то из негров с девушкой - драка будет в любом случае.
Негритянскую бейсбольную команду в том же Брисбене пригласили играть с городской. Американский комендант пробил крышу. Городские власти не поняли, в чем дело. Матч состоялся.
С местными жителями пытались объясняться - мол, ну если бы к вам зашел местный черный, абориген, вы бы ему стали наливать пива...
Стандартный ответ: "Если он в форме? Да конечно. И первую кружку за счет заведения."
Вот тут до американского командования начало доходить. Австралийцы были не менее предвзяты и предубеждены, чем белые американцы. Только у них граница не там проходила. Говорит на твоем языке, выбрал жить в твоей культуре, пошел добровольцем воевать на твоей стороне - значит свой. Может, и не первого сорта свой, может, дочку за него и не станешь выдавать - но и соседу, если он вдруг выдаст, ничего дурного не скажешь - его дело.
У американцев беда, им colour line размывают - а австралийское правительство на все жалобы отвечает "Мы вас, ребята, предупреждали. Теперь как хотите, мы наших граждан переделывать не собираемся, да и не можем."
В общем, так и продолжалась эта свистопляска до конца войны. Что в Австралии, что на островах. Причем, австралийцы в упор не понимали, из-за чего сыр-бор - как можно не числить в своих тех, кого позвал с собой воевать? А аргумент о белой расе на них не действовал - они-то принадлежность по поведению считали.
Причем, ведь расисткой страной была Австралия. И аборигены гражданами не были - чтобы гражданином стать, абориген должен был из общины выйти и клятву в том дать (и поручителя найти, не забудем). Но, вот, не сошлись диаметром.



Без названия. Про первую реакцию.

Сидим как-то с переводчицей с индонезийского, переводим фильм о всяком индонезийском сепаратизме. Снимал американец, который прожил там несколько лет и плотно с этими сепаратистами общался. И к нам загоняют стайку студентов-лигвистов. Посмотреть, как работаем. Студенты как студенты, щебечут. Мы им объяснили, как работаем, потом показали, что успели сделать. На 15 минуте фильма студентов начинает перекашивать. В чем дело? А дело не в индонезийском правительстве - с ним все ясно. И не в сепаратистах - с ними тоже все ясно. Дело в журналисте - как смел этот ... .... .... показывать, кто принимал его в джунглях, снимать их лица, называть имена. Даже если он не сочувствует сепаратистам (а он им как раз сочувствовал) - дело-то он имел в основном с простыми людьми, которым некуда деваться. Их же опознать легче легкого, что ж он делает? Пришлось успокоить их и сказать, что журналист действительно болван ислючительный, а вот людям этим, увы, ничего не грозит - волна печально знаменитого цунами прошла именно по той части побережья. Из принимавших его никого не осталось в живых - а то б мы этот фильм и не показывали.
Студенты успокоились и дальше интересовались только техническими вопросами.
Это называется первая реакция.