Обсуждение думского законопроекта «о защите религиозных чувств верующих» с экспертом Независимого Совета по Правам Человека, правоведом Сергеем Бурьяновым.
— В целях общественной легитимации «закона о чувствах», законопроект активно обсуждают в СМИ и интернете...
— На самом
деле, это псевдообсуждение, потому что обсуждение должно
осуществляться ДО принятия закона в первом чтении. Т. е. должна
обсуждаться концепция закона. Ещё лет 10 назад такое обсуждение было
нормой. А сейчас никакого обсуждения в принципе нет. Это так называемая
«прокачка», псевдолегитимация.
— Тем не менее, нужно
внимательно прислушаться к замечаниям, высказанным «критиками» этого
закона. В частности, Андреем Кураевым, чьи высказывания как бы задают
диапазон в пределах которого колеблется лояльная священноначалию РПЦ
критика (поскольку, видимо, РПЦ является основным лоббистом
законопроекта о чувствах)...
— Я думаю, что основной лоббист
не РПЦ, а сама власть. И в данном случае, не важно, какие взгляды
у Кураева (который, кстати, не является юристом) или любого другого
оппонента. С точки зрения права, вся эта буря в стакане воды вторична.
Здесь просто должны работать другие юридические принципы, юридическая
техника.
Во-первых, нужно определиться с юридическими понятиями.
Во-вторых, проверить юридические конструкции, которые строятся на базе
юридических понятий. И третье — способы конструирования нормативных
правовых актов.
Естественно, основополагающим является принцип
юридических понятий. Если в основе какого-либо законопроекта лежат
некорректные юридические понятия, то данный закон изначально является
некорректным.
— Ключевыми понятиями здесь выступают «религиозные чувства».
— Попытаемся
их протестировать по принципу юридической определённости. Это
не праздный вопрос. На 1-2 курсе в юридических вузах учат: то явление,
которое юридически не определяется, не может регулироваться правовыми
нормами. Возможно, оно может регулироваться моральными нормами,
корпоративными и тому подобными, но — не юридическими.
Итак, если
мы разберём понятия «религиозные» и «чувства», то придём к потрясающему
выводу: нет ни юридического определения религии с производными от неё,
ни, тем более, — чувств. Понятие чувств в различных, неюридических,
науках интерпретируется с различных, иногда диаметрально
противоположных, подходов, что позволяет утверждать, что юридически
определить чувства невозможно в принципе. Это нечто внутреннее, то, что
определяется каждым изнутри, но снаружи не определяется никак.
Вывод
простой: понятие «религиозные чувства» является юридически
неопределённым, а следовательно не может регулироваться правовыми
нормами. И этот законопроект, который сейчас принят в 1-м чтении
(а также подобные ему), должен быть не «подкорректирован», «отрихтован»,
а ПОЛНОСТЬЮ ОТКЛОНЁН, поскольку не лезет ни в какие юридические
«ворота».
Я солидарен с Генри Резником, которым заявил, что этот
закон «оскорбляет юридические чувства». Могу добавить, что он оскорбляет
«юридические чувства» не только учёных, правоведов, а студентов
юридических факультетов, начиная со 2-го курса.
— Мы живём уже
во 2-м десятилетии XXI века. Но давайте оглянемся назад (как это все
постоянно у нас делают), в начало XX века, вспомним историю Льва
Толстого, а особенно ответ писателя на определение Святейшего Синода
о его отлучении. Толстой написал тогда: «Я убедился, что учение церкви
есть теоретически коварная и вредная ложь, практически же — собрание
самых грубых суеверий и колдовства, скрывающее совершенно весь смысл
христианского учения». Интересно, насколько он тут наговорил
в перспективе принимаемого Думой законопроекта?
— Думаю,
«двушечкой» он бы тут не отделался, если выражаться языком наших
государственных деятелей. Но здесь я бы сделал маленькую поправку: где,
в каких государствах защита религиозных чувств всё-таки возможна.
Мы понимаем, что в светских, т. е. мировоззренчески-нейтральных,
государствах защита религиозных чувств невозможна по определению,
поскольку противоречит духу и букве конституции и т. д. Но светскими
являются не все государства. Гипотетически можно предположить, что
в конфессиональных государствах возможна защита религиозных чувств,
и она там происходит. Там все, кто выступают против доминирующей
(законодательно закреплённой в государстве) конфессии, автоматически
подпадают в качестве объектов, от которых требуется защита. От них
защищают доминирующую конфессию, которая одновременно выполняет роль
доминирующей идеологии. В этих государствах, с точки зрения закона,
защита религиозных чувств возможна, хотя это очевидно противоречит
реалиям XXI века, скорее приближаясь к средневековому укладу.
— Какие это государства?
— Прежде
всего, исламские. Например, я полагаю, что «защитой религиозных чувств»
занимаются Стражи исламской революции. И могу сказать, что занимаются
очень серьёзно, там это на высоком уровне поставлено. Поэтому, если
у нас будет принят этот закон, то обменяться опытом найдётся с кем.