Не во всем он прав...но зерна истины есть

Андрей Окара о Украине и России. Сравнение систем.

Россия	Украина
В условиях российской политической культуры, политической действительности и традиционных для России внешних вызовов сохранение социальной стабильности возможно лишь при условии когнитивной определенности в политической сфере и наличии факторов, подтверждающих, что в стране торжествует Порядок. Символами такой определенности и порядка служат централизованное государство, властная вертикаль, фигура верховного правителя, чья власть, подразумевается, имеет сакральный источник, и т.д. Но вот на локальном, местном уровне проявления социальной неустойчивости не рассматриваются как экзистенциальная угроза, как посягание на основы существования	Украинская же политическая культура и политическая действительность устроены наоборот: на общегосударственном уровне постоянно в той или иной форме идет 'война всех против всех', отсутствуют четкие и общие для всей политической системы ценностные ориентиры, наличествует немало разновекторных приоритетов. Тогда как на локальном уровне бытие подчинено 'самонастраиванию' и саморегуляции. Получается, что в центре системы - неорганизованность и нестабильность, но на локальном уровне - относительная стабильность, достигаемая путем самоорганизации.

+

Источником Хаоса в российских условиях служат разнообразные антисистемные вызовы: в историческом прошлом это были самозванцы, выдававшие себя за монархов, казацкие движения, разбойники, старообрядцы и сектанты, нынче - параллельные властные структуры или центры влияния на политику государства, политическая оппозиция, организованная преступность, стихийные народные выступления, проблемные национальные окраины - 'кавказский узел', 'чеченский вопрос' и т.д. То есть для российской политической системы жизненно необходимы порядок в центре - на уровне центральных властных органов и управленческих структур, а также когнитивная определенность в общенациональном масштабе. При этом допустимо, чтобы на местном уровне проявлялись неупорядоченность, нестабильность и неэффективное управление.	При этом монарх как носитель сакральной легитимности, который в украинских условиях находится на географическом удалении, за пределами системы (в Варшаве, Вене, Санкт-Петербурге или Москве), служит не столько символом нации и государственности, сколько гарантом некоего высшего, космического порядка вещей. К примеру, для запорожских казаков московский царь был не столько политическим защитником (весьма ненадежным, кстати), не столько государственным менеджером (казацкая старшина пыталась сохранить самоуправление и всячески противилась внедрению московских порядков и царских воевод), сколько 'внешним епископом церкви', символом единства православной ойкумены, удерживающим мир от торжества антихриста. То есть фигурой не столько административного, сколько священного Порядка.
Украинский вызов России - это вызов органической неупорядоченной хаотической стихии по отношению к реальности монументальной и требующей значительной упорядоченности. Например, мирная Оранжевая революция была воспринята в России с экзистенциальным ужасом - как угроза собственному суверенитету, как предвестие того самого 'русского бунта', который есть вызов, 'бессмысленный и беспощадный', безопасности не только политического режима Владимира Путина, но и основам существования Российского государства.	Российский вызов Украине противоположен: в сознании многих даже пророссийски настроенных украинцев Россия воспринимается как 'гиперпорядок', как экспансионистское 'государство-монстр', как 'каменный колосс', несущий угрозу украинскому саморегулирующемуся миру.
Парадигмы Порядка и Хаоса зафиксировались также и в истории национальных культур: в контексте украинской культуры наиболее продуктивной и созвучной национальному образу мира считается эпоха Барокко - стиля вычурного и нерегулярного. 'Золотой век' в русской культуре - это прежде всего эпоха Классицизма XVIII века. Однако именно хаотическое и нестабильное социальное пространство - это среда для появления качественных изменений в любых системах и процессах. Поэтому Украина по сравнению с Россией имеет больше шансов для появления социально-политических инноваций при меньших рисках.
В контексте российской исторической мифологии фигуры Степана Разина, Кондратия Булавина, Емельяна Пугачева воспринимаются либо однозначно негативно, либо амбивалентно.	В контексте украинской политической культуры Хаос на протяжении обозримой истории не понимался исключительно в негативном свете: с ним пытались бороться (некоторые украинские гетманы, к примеру, вели борьбу с Запорожской Сечью), с ним могли мириться, но он всегда был важной составляющей украинской модели бытия. С точки зрения украинской исторической мифологии казаки, гайдамаки, галицкие повстанцы-опришки, махновцы, всевозможные партизаны, которые объективно являлись носителями социальной неустойчивости, - фигуры прежде всего героические, достойные уважения и почитания. Украинский социально-политический опыт дает немало интересных примеров успешного приспособления к бытию в условиях хаоса и нестабильности.
России же к Махно как к историческому персонажу и мифологическому образу отношение более настороженное: он пользуется популярностью лишь в левых и анархо-синдикалистских кругах. Характерно, что на Украине анархистские и анархо-синдикалистские идеи были значительно популярнее, чем в России. Так, к примеру, в 1905-1907 годах на украинской территории Российской империи насчитывалось около 90 анархистских групп, тогда как на российской - около 35-40. При этом 'южные' группы были многочисленнее 'северных'	Для национального политического сознания архетипическим персонажем стал Нестор Махно. Созданная им в годы Гражданской войны под черным флагом анархии анархо-синдикалистская трудовая федерация и 100-тысячная армия стали подтверждением динамической устойчивости украинского общества на локальном уровне и способности его к самоорганизации и саморегуляции. Образ Нестора Махно как 'наследника запорожских казаков', как 'украинского Че Гевары', как 'самого гениального анархиста всех времен и народов' является одним из наиболее почитаемых и знаковых для украинской культуры.

В нынешней украинской политике социальная нестабильность и 'война всех против всех' создали ситуацию полиархии - конкуренции трех самодостаточных политических сил: Виктора Ющенко и 'Нашей Украины', Виктора Януковича и Партии регионов, Юлии Тимошенко и блока ее имени.

Никто из них не имеет монополии на власть и в обозримом будущем вряд ли может на нее рассчитывать.

Поэтому эти политические силы вынуждены лавировать, блокироваться, интриговать друг против друга. Чаще всего двое из них объединяются против третьего, причем каждый раз создаются новые комбинации. Это вызывает протест и разочарование у населения, однако не имеет разрушительных последствий для государства и экономики.

В России похожая ситуация полиархии наблюдалась в эпоху Ельцина, но тогда она привела к фатальным для государства последствиям. Путинская элита предпочла не экспериментировать подобным образом, что в целом соответствует установкам российской политической культуры.

Украинская политическая система обладает такими мощными механизмами саморегуляции, что в острые кризисные моменты может обходиться даже без правовых регуляторов.