Осьмушка 16
Ужасно хочется написать Цинциннат через "Ы". Просто ужасно.
Нет-нет, с головой все в порядке. Жара ушла, погода очень комфортная, растекшиеся было мозги потихоньку густеют, и мысли обретают твердую выпуклость и впуклость вместо недавней мягкой линейности.
Но у меня так бывает - хочется протестовать. Неважно, против чего. И хорошо,что эти протесты выливаются, например, лишь в желание написать Цинциннат через "Ы".

В нечастые часы ничегонеделания слушаю "Приглашение на казнь". Это мое пятое или шестое обращение к Набокову. А может, и восьмое, если считать не только романы...
Я не могу читать\слушать его запоем. Трудно. Хотя и безумно красиво. Это, наверное, как с бархатом. Если положить его на паркетный пол, но не покрытый лаком, а по-старинке натертый до блеска огромными щетками, то ни за что не пройти по нему быстро большими шагами - можно растянуться на шпагат. А если идти мелкими шажками, медленно ступая сухими босыми ступнями, то можно благополучно миновать и одну комнату, и другую, и третью....хотя и очень устать при этом.
Именно так я и могу продвигаться по бархатным текстам Набокова: необыкновенно красиво, но нужна осторожность.

А месяц назад прослушала "Защиту Лужина". Это, пожалуй, мой любимый набоковский роман. И в нем меня завораживает все. И "замшевая походка " Лужина-отца, и " ровно в два
-- молоко в серебряной чашке, придающей молоку такой драгоценный вкус", и "палочка,обклеенная звездистой бумагой", и "нежный вой скрипки" из далекой залы, и закат, похожий на выжатый апельсин-королек, и "лето, состоящее в общем из трех запахов: сирень, сенокос, сухие листья", и "книжонки легкого поведения", и ... ээээээ... да что там перечислять, если от каждого сравнения, от каждой метафоры замираю как зачарованная.
Некоторые фразы прокручивала назад и повторяла вместе с чтецом ( Е. Терновским), наслаждаясь их мелодией, их точностью и ясностью, их неповторимостью. И не в том только смысле неповторимостью, что больше никто так не писал. А и в том, что, нередко цитируя при общении стихи и прозу российских (и не только) поэтов и писателей , я никогда не цитирую Набокова. Потому что я так никогда не скажу, потому что мне в голову никогда такое не придет, потому что я так не умею видеть и складывать простые, обычные русские слова. Так, чтобы они одновременно превращались в краски и в звуки - в картины и музыку:

"...во мраке, едва облегченном светлой чертой неплотно закрытой двери, выжидательно застыли предметы, еще не совсем потеплевшие, не до конца возобновившие знакомство после долгого летнего перерыва." ,

"...сколько их, этих маленьких сорных слов, произносимых скороговоркой, временно заполняющих пустоту.",

"...и Бог знает, сколько было этих лебединых песен, полных лирики и опечаток...",

"Вышли на улицу. Черная, ветреная ночь мягко ударила его в грудь, не защищенную недоразвитым фрачным жилетом...".

И при этом Набоков не является моим любимым писателем, а из прочитанных\прослушанных романов более всего по душе "Защита Лужина".


А еще я читаю Аркадия Ваксберга "Загадка и магия Лили Брик". И как же это здорово, что не с монитора, а настоящую "бумажную" книгу. Чесслово, это так приятно.
Книга далеко не бесспорная. Местами мне интересно, местами раздражает, местами скучно и вязко.
Как- то по поводу воспоминаний М. Цветаевой о Волошине в "Живое о живом" Ходасевич сказал, что они "значительнее, чем сам Волошин".
Думается мне, что с Лили Брик то же самое: биографическая книга Ваксберга о ней значительнее, чем она сама...