Как сова, как плошка смолы,
Непроницаемый глаз мертвеца,
И, словно в перцева ачько,
Вставленная в все мирозданье,
Пропуская отблеск "Оки"
В кондопожьей из наших окраин,

годно
а оригинал говно

послушай
пидарасина
научись наконец
убирать
свое говно
под кат

Мне кажется, наиболее страшное в России — наша тётка. Ну, вы знаете, о ком я, тётка — самое распространенное и живучее существо на территории нашего государст­ва. Куда бы вы ни пошли, вы в итоге столкнетесь именно с ней.
Поликлиника ли, школа ли, бухгалтерия ли, паспортный стол, столовая химкомбината, Государст­венная дума ли, продуктовая лавка, избирательный участок или трамвайное депо — всюду ждет вас непременная наша тётка! Перекисные кудри, алый рот и фигура беременного бегемота — вот ее основные признаки. Кроме того, тётка снабжена визгливым голосом, мозгом недоношенной трясогузки и некими полномочиями.
В целом тётки — опора российского государства. Именно государство, как никто другой, заботится и печется о них, ведь все оно стоит на тетках, как мраморных столпах! Наша тётка — самое преданное правящему режиму млекопитающее. Только ей, тётке, можно доверить наиболее дичайшую должностную инструкцию и быть полностью уверенным в тщательном и побуквенном ее исполнении.
Только тётка будет безжалост­на ко всем и несговорчива, только она сможет материть малых детей, выталкивать беременных женщин и плевать в лица стариков. Только она не имеет никаких понятий о добре и зле, только она будет выпрашивать взятки у нищих, стряпать бесчисленные анонимные доносы и резво делиться с собственным начальством. Только тётка будет подобостраст­на, мелка, тупа и исполнительна.
Только тётке можно поручить самые гадкие дела, только она выселит из дома многодетную мать или откажет в лечении ребенку лишь потому, что нет круглой или треугольной печати, только она, улыбаясь кривым фарфором, может уверенно лгать инвалидам и с легкостью выписывать циркуляры, лишающие стариков пенсий и пособий.
Ведь орган — если есть такой орган, отвечающий за мораль, справедливость и нравственность у таких тёток, — полностью и безнадежно удален или даже атрофирован. Главный стимул деятельности этих существ — сохранение своего рабочего места, и, право, нет на планете мерзости, на которую они не пойдут ради этого.
Однако, где, на каком этапе человеческого развития обыкновенный и наипростейший, в целом неплохой гомо сапиенс превращается в такую специальную государственную тётку — вопрос, требующий тщательнейшего изучения…

Мне кажется, наиболее страшное в России — наша Хуйлашка. Ну, вы знаете, о ком я, Хуйлашка — самое распространенное и живучее существо на территории нашего государст­ва. Куда бы вы ни пошли, вы в итоге столкнетесь именно с ней.
Поликлиника ли, школа ли, бухгалтерия ли, паспортный стол, столовая химкомбината, Государственная дума ли, продуктовая лавка, избирательный участок или трамвайное депо — всюду ждет вас непременная наша Хуйлашка! Перекисные кудри, алый рот и фигура беременного бегемота — вот ее основные признаки. Кроме того, Хуйлашка снабжена визгливым голосом, мозгом недоношенной трясогузки и некими полномочиями.
В целом Хуйлашки — опора российского государства. Именно государство, как никто другой, заботится и печется о них, ведь все оно стоит на тетках, как мраморных столпах! Наша Хуйлашка — самое преданное правящему режиму млекопитающее. Только ей, Хуйлашке, можно доверить наиболее дичайшую должностную инструкцию и быть полностью уверенным в тщательном и побуквенном ее исполнении.
Только Хуйлашка будет безжалостна ко всем и несговорчива, только она сможет материть малых детей, выталкивать беременных женщин и плевать в лица стариков. Только она не имеет никаких понятий о добре и зле, только она будет выпрашивать взятки у нищих, стряпать бесчисленные анонимные доносы и резво делиться с собственным начальством. Только Хуйлашка будет подобострастна, мелка, тупа и исполнительна.
Только Хуйлашке можно поручить самые гадкие дела, только она выселит из дома многодетную мать или откажет в лечении ребенку лишь потому, что нет круглой или треугольной печати, только она, улыбаясь кривым фарфором, может уверенно лгать инвалидам и с легкостью выписывать циркуляры, лишающие стариков пенсий и пособий.
Ведь орган — если есть такой орган, отвечающий за мораль, справедливость и нравственность у таких тёток, — полностью и безнадежно удален или даже атрофирован. Главный стимул деятельности этих существ — сохранение своего рабочего места, и, право, нет на планете мерзости, на которую они не пойдут ради этого.
Однако, где, на каком этапе человеческого развития обыкновенный и наипростейший, в целом неплохой гомо сапиенс превращается в такую специальную государственную Хуйлашку — вопрос, требующий тщательнейшего изучения…