#
"Чистильщики" - жизнь не желающая жить (квинтэссенция жизни чувствующая себя идеально). "Видел что они делают со своими жертвами"? Здесь работает интеллект, но тут же есть и "маленькие ручки" масс. "Смотрите - смотрите - здесь козлы" - козыри Жидкого. Жидкое взбирается на плечи чинам из Правительства - носители мягкотелости. Жидкое украшает и стимулирует Визг, шумящий внутри. Тот шепчет, куда бежать? - Да куда хочешь.
"Твой возлюбленный, твой идеал" - Отраженные крылья.
Гул Стройного, бледный флер, который липнет к лужам, медленно растапливающим белье. Вот они, в этом кровавом эхе: испражнения государства, угасание жизни и других тел. "Вам не было смешно?" - "Да. Я смеялась". "Вольному воля". Свободный смех - явление народное, смех как смех. Зачем он? Свобода - тоска.
"Покрытою тьмой" - Струной.
"Личинка смыкает свои лепестки" - Верхняя челюсть.
Скрытый движок, восходящий подспудно - Машина.
"Не поспеваешь к елке на полквартала" - Усовершенствованное совершенство.
"Он везде и всюду в погоне за ящерицей" - Поклонение машине.
Если слеза выползает из носа, это значит, что она собралась и только ждет, чтоб мир ее увидел. Что тут нового? Природа - существо высшее, пока еще незнающее пределов. Она всегда не понимает, как далеко простирается предел ей открывшийся. Даже орган зрения (как он ни нужен!) - лишь скользящее острие зеркала, которое ей показать ничего не может. В этой стране, не понимающей всей мощи мира, нет ничего удивительного в том, что слезы исторгаются в результате странного исключения из правил. Или разве что в нашем языке найдется такое определение?
Можно, кстати, сказать, что в России такая уж "неправильная", недоделанная страна, что она и выглядит и живет неправильно, а несмотря на это она по праву считается мировой державой.
"Страна, где живут, чтоб плакать, живут в слезах" - название страны. "Ты мне не нужна, так я с ойдусь с тобой".
Как прекрасно, что ты мне не нужна! Неправильно, чтобы слезы вытекали в результате исключения.
Неправильно, чтобы ты мне не нужна, а я - с охдусь с тобой!
Тупая, гулкая весна.
Гулко-гулко по улицам ходят
хмурые, каменные, черные, человечьи
мужчины.
Направляются в метро
бесшумные и непрозрачные
девушки.
Направляются в магазины
к столам, где гулкое ворчанье
хрустит, как мясо.
Направляются в космос, как вы
в самолет.
Направляются в больницу
превращать свои молодые
жилы в душистые вишни.
Направляются в тюрьму, чтобы
к утру быть в постели
со своим младенцем.
Направляются в зверинец, где
жадные птицы в небе клокочут,
с жабрами, клювами, зубами
и глазами.
Направляются в капище,
где валяется сифилис.
Направляются в милицию
для опознания.
Направляются в пыточную,
где поджариваются
жертвы его страсти.
Направляются в прокуратуру
для объяснительной.
Направляются в трибунал,
чтобы задать вопросы.
Направляются в следственную
по особо важным делам,
чтобы покончить с собой.
Направляются в магаданский
трамвай, чтоб достать билет
на тот свет.
И кто-то умирает,
кого-то убивают.
Сгорел дотла инвалидный
дом, где все пароли и кражи.
Погибло столько-то хозбригад.
Но с тех пор ни одной халтуры.
И если книга про него -
от нее язык слипается.
Направляются в лес, где
ветки стучат, как спицы в колесах,
чтобы там добывать мед,
чтобы сладкий мед стекал с
земли и превращался в язык.
Из звуков топора
шорох ветвей, когда рубят
коров, и - как много их!
По крайней мере потри полслова -
на твоих пальцах останется
запах меда.
Переплетенные белые
кость с волокном мяса.
Переплетенные
сухие, черные, серые
ткани.
Переплетенные черные деревья.
Пространство - это разрезанный
и набухающий хлебом
полдень.
Это щели, в которых
блестят камни.
Это ветки, отрастающие
на белых стенах
дома.
Это склизкие ветки,
перемещающиеся
к пустому месту.
Это черви, сдвигающиеся
к крупному телу.
Это раны, наносимые
крупными ударами горнила.
Это шрамы - столько же
повторяющиеся в
этом куске мяса, сколько повторений
состоят в нашей борьбе
против ленивой, долгой весны.
Тулупчик из кишок где хозяйничают
хорошо раздетые
коротышки.
Это удар, излетающий
с гулких, сухих страниц,
это звон - это
из разбитого кувшина
вытекают
глотки осени.
Вот почему,
вне зависимости от погоды,
мне сейчас так хорошо,
мне так сладко сейчас в том.
Расползается природа,
вздыхает, вздыхает,
молча ложится в степи
и бродит до рассвета
из стороны в сторону.
Потому что я
литература,
потому что я
пишу
под осень,
потому что ты мне
не нужна
так.