Этот легендарный фильм, входящий в курс истории кино, плод сотрудничества М. Калатозова и выдающегося оператора С. Урусевского ("Летят журавли"), является органичным сплавом постановочных сцен, стилизованных под документальные, из жизни Кубы конца 50-х гг. накануне революции, и прекрасен, прежде всего, операторской работой - по нему и сейчас учатся снимать в современных киношколах мира. Мы видим, как в казино, барах и отелях веселятся американцы и используют для своих удовольствий красивых, но бедных кубинских девушек; как крестьянину, который всю жизнь выращивал тростник, объявляют, что его поля забирает американская корпорация; как живет студенческая молодежь в Гаване и как в ней зреют свободолюбивые настроения; видим сражения повстанцев в горах, где оружие полагается добывать в бою; видим частные истории простых кубинцев, из которых слагается история страны; видим, как прекрасен этот остров и его жители.

Он был запрещен в США как пропагандистский до 1992, а вторую жизнь ему дали Коппола и Скорсезе, выпустив на экраны в 1995 г. По поводу Советского Союза, всё более интересно. Дело в том что Михаил Калатозов по происхождению грузин, его настоящая фамилия Калатозишвили. Есть версия, что этот фильм шел всего неделю а потом был снят с показа из-за сцены на которой была расстреляна демонстрация. Кому то эта сцена напомнила похожие события в Тбилиси за несколько лет до выхода фильма. Но это только версия, официально фильм был запрещен в СССР как метафизический, не соответствующий принципам социалистического реализма.

Советско-кубинский художественный фильм «Я — Куба» был закончен в 1964 году. Он стал последней совместной творческой работой Калатозова и оператора Сергея Урусевского. В том же году фильм, повествующий о революционных событиях на Кубе, был удостоен высшей премии технического конкурса в Милане, проведенного в рамках VI конгресса УНИАТЕК.

Картина «Я — Куба» была восстановлена по архивным материалам и впервые ее полная версия была показа на 56-м Каннском фестивале.

Чуть-чуть о фильме.

«Я — Куба» рассказывает о стремлении людей к свободе и лучшей жизни, о революционном потенциале этого стремления, о том моменте, когда условия существования достигают той точки, после которой люди перестают покорно терпеть и молчать. Это – история  о самоуважении и храбрости, о воли и человечности; это – история о Кубе, ставшей символом борьбы за справедливость.

Невозможно понять, насколько постмодернистским и утомленным от жизни или поверхностным надо быть, чтобы заметить все нюансы операторской работы и полностью пропустить глубокую эмоциональную и духовную поэзию содержания (вот только почему тогда американское правительство обращало на это свое пристальное внимание и держало фильм под запретом до 1992 г.)!

Это похоже на обсуждение знаменитой фотографии Че Гевары только с точки зрения фокуса камеры, постановки, освещения! Разве можно не покрыться гусиной кожей, когда видишь кадры студенческих протестов? У меня нет слов! Если уж этот фильм – только часть пресной коммунистической пропаганды, как объяснить запрет его показа в Советском Союзе?

Думаю, не все, читающие эти строки, посещали Карибские острова. Но по своему собственному опыту я знаю, что любой, оказавшись там, немедленно почувствует себя актером этого фильма. Почувствует потому, что картина, нарисованная съемочной группой, с тех пор ничуть не изменилась. И, хотя фильм снимали о Кубе 50-х, остается реальностью для Ямайки, Доминиканской Республики, Гаити и сегодня, более чем полвека спустя.

Смотря этот фильм, прежде всего мы должны почувствовать возмущение, а не возносить похвалы вырванным из контекста техническим элементам киносъемки. А неприятие этих чувств как «коммунистической пропаганды», и продолжение восторженного любования красотами изображения, сродни той проституции, которой была занята сама Куба в этом очень глубоком и сложном фильме.